Дежа вю

Курган А.А.

Книга издана под названием: "Феномен дежа вю" Выходные данные: Курган А. А. Феномен дежа вю. – СПб.: «ДМИТРИЙ БУЛАНИН», 2010. – 240 с. Дополнительную информацию смотрите на главной странице этого сайта

Тайна феномена дежа вю: опыт феноменологического анализа

Я вопрошал и исследовал самого себя.
Гераклит

Оглавление

Введение

Глава первая. Явление дежа вю
Характерные черты дежа вю на основе свидетельств
Предварительное определение дежа вю
История изучения феномена дежа вю
Дежа вю и сон
Структура и виды дежа вю
Мгновенное дежа вю
Длящееся дежа вю
Мнемоническое дежа вю
Проблема времени в дежа вю

Глава вторая. Время дежа вю
Экзистенциальная концепция времени
Структура времени в дежа вю
Идеальный тип сознания-дежа-вю
Фактическая причина дежа вю

Глава третья. Происхождение дежа вю
Первобытное сознание сквозь призму дежа вю
Синкретизм
Размытая индивидуальность
Цельность переживания
Сон
Память
Время
Дежа вю в мифологии
Смысл дежа вю

Заключение
Приложение. Свидетельства дежа вю

Литература

================================================

Введение

В данном исследовании речь пойдет о феномене называемом "дежа вю". Он открыт не так давно, но наверно каждый взрослый человек имеет о нем какое-то представление, и на вопрос: переживали ли Вы "дежа вю"? – ответит положительно. Допустим, Вы оказались в неизвестном Вам месте, в котором до этого ни разу не были. Вы рассматриваете здесь какие-то предметы, дома, людей. И вдруг, в какое-то мгновение вы замечаете, что здесь уже были, уже видели этот дом, улицу. Но вы точно знаете, что находитесь в этом месте впервые. Так может вы видели его по телевизору, на открытке, на фотографии, или оно вам снилось? Это состояние длилось с вами всего какое-то мгновение, но вам показалось, что это мгновение вы уже переживали. Описанная ситуация и получила французское название "дежа вю", что означает буквально "уже виденное".
По сути, эта книга состоит из двух частей. Первая – презентативная, где рассматривается обыденный опыт "дежа вю" и психологические его трактовки. Здесь мы лишь знакомимся с данным явлением, и анализируем то, что может нам положительного сказать о нем обыденный эмпирический опыт. Вторая же часть содержит философское рассмотрение времени и на его основе выстраивается философская концепция "дежа вю". Таким образом, мы рассматриваем "дежа вю" на двух уровнях: психологическом и философском. Сама природа феномена призывает нас объединить эти два подхода. Ибо первый подход вообще вносит ясность в предмет нашего разговора, выявляет его особенности и условия, в каких он нам является. Тем самым здесь формулируется ряд проблем связанных с "дежа вю", на которые до сих пор никто не ответил исчерпывающе. Второй же подход призван решить эти проблемы и компенсировать недостатки первого.
На протяжении всей работы, мы будем стараться избавиться от предрассудков и недоразумений, связанных с исследуемым феноменом. Мы должны будем, как можно яснее осветить сам феномен, не руководствуясь никакой предзаданной теорией и концепцией. Само дежа вю должно показать себя. Наша задача состоит лишь в том, чтобы точнее приглядываться к нему, не упуская ни одного существенного момента.
Название первой главы "Явление дежа вю" предполагает, что в ней мы познакомимся с тем, что известно под этим именем. Некоторый предмет или наше собственное состояние является нам так, что мы можем описать его, иначе о нем не следует и говорить. В первой части будет описано "дежа вю" (далее термин будет употребляться без кавычек, кроме специальных случаев). Но любое описание, предполагает определенное понимание того, что описывается. Даже говоря, что дежа вю – это переживание, мы уже как-то его характеризуем и определяем, встаем к нему на какую-то позицию, точку зрения, ведь "переживание" – это не какой-то внешний предмет, но это наше переживание, оно как-то касается сознания. Но пока мы не определим, что такое дежа вю, то не сможем понять, о чем идет речь, ведь под дежа вю понимают различные явления. В этой главе мы и собираемся описать дежа вю так, чтобы точно определить, что подразумевается под этим выражением. Поняв, о чем идет речь, можно будет сопоставить свое личное переживание с тем, что здесь означено как дежа вю, и решить, совпадают описания или нет. Однако описание дежа вю предполагает и выделение его существенных черт, что уже является в некоторой степени толкованием, и здесь мы уже не только будем описывать, но и поможем читателю понять, как происходит его собственное дежа вю и чем оно отличается от переживаний других людей. Ведь дежа вю – достаточно распространенное явление. Психологи утверждают, что 97% людей хотя бы раз в жизни испытывали это чувство. Будет важно также отграничить настоящее дежа вю от состояний, которые по недоразумению подпали под этот термин. А раз мы отделяем дежа вю от других состояний, то мы и выделяем некоторые существенные признаки, которые сопутствуют каждому переживанию дежа вю, иначе оно бы таковым не являлось, и невозможно было бы отделить его от других феноменов. От того, каковы эти существенные признаки и зависит дальнейшее исследование, ведь именно существенные признаки делают дежа вю тем, что оно есть, а значит и способны указать нам на смысл данного явления.

Глава первая. Явление дежа вю

Характерные черты дежа вю на основе свидетельств

Содержание данной главы основано на анализе непосредственных свидетельств дежа вю, полученных нами посредством опроса и обсуждения феномена дежа вю на форумах в Интернете. Свидетельства помещены в "Приложение 1" в конце книги.
Главная отличительная черта дежа вю – повторение, в нем нечто повторяется. Повторяется какое-то состояние или ситуация, и это повторение потому и выглядит необычно, что выделяется из общего потока нашей жизни, наших переживаний. Если наши обычные состояния и бывают похожи, то мы все же не испытываем некоего мистического чувства постоянно живя своей обычной жизнью, в то время как дежа вю сразу заявляет о себе, выделяясь из общего фона нашего повседневного опыта. То, что в дежа вю нечто повторяется, признают все его испытавшие. Это первый и самый существенный факт. А вот по поводу того, что именно повторяется в дежа вю, уже существуют разные мнения и опыты. Большинство говорит, что в дежа вю повторяется нечто визуальное, т.е. "уже виденное": картина, пейзаж, вещь и т.п. (характерное свидетельство: №1). У других дежа вю связано со слухом, у них повторяется нечто "уже слышанное": мелодия, звук, голос и т.п. (характерный пример: №52). У некоторых, повторяются чувства, эмоции, умения, навыки действия и т.п. (характерное свидетельство: №53). И, наконец, самый существенный, на наш взгляд опыт, когда столкнувшиеся с дежа вю утверждают, что у них повторяется состояние целиком и полностью. Попробуем присмотреться пристальней и представить себя в этом состоянии, к тому же возможно многие переживали то же самое. Если направить внимание на само переживание дежа вю, то можно заметить, что причиной, заставившей вас произнести: "Я это уже видел! Я здесь уже был!", - стал вовсе не тот пейзаж, например, дом, на который вы смотрели в мгновение дежа вю и не какая-то его деталь, но само ваше состояние в этот момент. То, на что в это мгновение был направлен ваш взор, совершенно случайно, и никакого фатализма с собою не несет. Вы можете никогда больше этот дом и не увидеть, и никакую роль в вашей жизни этот предмет не сыграет. Само ваше состояние стало причиной вашего удивления и ощущения дежа вю. Ибо, в то самое мгновение вы не только смотрите на дом, но и сидите в определенной позе, у вас так-то сложены руки, болит живот, чешется затылок, плохое настроение и т.п. Но и по поводу всего перечисленного вы тогда могли бы сказать: "Я все это уже чувствовал, переживал". Причем вы переживали это именно во всей совокупности вашего состояния. Ибо вы не только видели этот дом, но вашему созерцанию сопутствовали определенные состояния ваших рецепторов, психики, может быть, вы напевали мелодию и т.д. И все это вместе, и именно так вместе, как будто уже с вами было, и именно так было (свидетельства №: 20, 36, 51, 62). Таков опыт респондентов в связи с предметом, с тем нечто, которое повторяется в дежа вю. Но это не единственный момент, в котором расходятся свидетельства.
Приведенные свидетельства говорят, что опыт дежа вю отличается по длительности. У большинства людей дежа вю происходит мгновенно: неожиданно вспыхивает, озаряет всё вокруг как уже бывшее и тут же мгновенно гаснет (например, свидетельство: №15). Однако, не редки случаи, когда состояние дежа вю продолжается в течение какого-то времени, от нескольких секунд до нескольких минут (свидетельства №: 21, 30, 35, 36, 43, 65, 71, 74). Еще рано делать подробный анализ этих видов дежа вю, поэтому пока мы ограничимся лишь указанием на них.
Далее, раз в дежа вю повторяется некая ситуация, то эта ситуация должна была когда-то в прошлом переживаться. И здесь, некоторые уверены, что с ними именно эта (или очень похожая) ситуация уже случалась в реальной жизни в прошлом (свидетельства №: 7, 51, 58, 59). Есть прецеденты такой трактовки дежа вю и в художественной литературе. Например, у Чарльза Диккенса в 39-ой главе "Дэвида Копперфильда": "У нас всех есть немного чувственного опыта, который иногда посещает нас, то, что мы говорим и делаем сейчас, уже было сказано и сделано раньше – в отдаленном время в нашем бывшем окружении, в тени прошедших лет, теми же лицами, объектами, и при тех же обстоятельствах – от сюда наше совершенное знание того, что будет сказано дальше, так будто мы это внезапно вспомнили!"
Другие утверждают, что пережитая в дежа вю ситуация никогда с ними раньше не происходила в жизни (№: 8, 21, 24, 38, 40, 50, 52, 54). Третьи, полагают, что эта ситуация была с ними в другой жизни или же в "параллельной" реальности (№: 9, 16, 29, 50, 61, 59, 72). Например, Лев Николаевич Толстой в письме к своему приятелю описал свой случай дежа вю. На охоте, когда он гнал зайца, копыто коня попало в яму, седока вышвырнуло из седла, он сильно ударился о землю и в этот момент вдруг ясно вспомнил, что двести лет назад, будучи совсем другим человеком, он так же вылетел из седла.
Однако, естественно трудно что-либо достоверное (подтвержденное опытом или наукой) утверждать о существовании этой второй реальности, тем более что ссылка на дополнительную реальность ничего не объясняет в феномене дежа вю, а скорее уводит размышление в эфемерные и беспочвенные области. И, наконец, еще одна многочисленная группа опрошенных, полагает, исходя из собственного опыта (из припоминания), что переживаемая в дежа вю ситуация ранее являлась им во сне (№: 1, 4, 6, 10, 15, 17, 18, 27, 28, 39, 45, 47, 48, 49, 53, 64, 67, 69, 70).
В большинстве приведенных нами случаев, есть указания на то, что дежа вю происходит в повседневной, обыденной жизни, и не связано с какими-то неординарными событиями (например, №: 6, 31, 34, 42, 43, 70). Но если из данного обстоятельства делать вывод, что дежа вю происходит именно из-за монотонной жизни, из-за постоянно повторяющихся событий, то почему эта монотонность не у всех сопровождается дежа вю, а у некоторых людей наоборот бывает в ситуациях, которые они считают необычными и экстраординарными? Выходит, что повседневность не является причиной дежа вю, несмотря на то, что дежа вю как-то связано с повседневностью. Но как? Сейчас для этого вопроса мы еще не подготовлены, поэтому рассмотрим его в своем месте.
Некоторые респонденты отмечали, что дежа вю у них в основном происходило в детстве или в молодости (например, №: 22, 25, 60, 67, 75). Видимо это не случайное замечание, однако, на данном этапе исследования, у нас нет соответствующих предпосылок, чтобы интерпретировать этот факт в правильном ключе. В этом же смысле, свидетельства о частоте (например, в №: 24, 61) или редкости явления дежа вю в жизни того или иного человека, также трудно принять за существенный признак дежа вю, так как это в большой степени субъективный показатель и вполне может быть вызван факторами, не имеющими к дежа вю непосредственного отношения.
В приведенных выше цитатах нам встречался и другой вид свидетельств, которые можно отнести скорее к домыслам и толкованиям, нежели к фактам. Например, связь дежа вю с интуицией или ясновидением (№: 5, 19,73). Указание на то, что причиной дежа вю является параллельность трех временных измерений и цикличность времени (№ 3, 12, 42, 55, 74). Что дежа вю является свидетельством судьбы или же того, что человек движется в нужном направлении своего жизненного пути (№: 40, 44, 45, 68). Сейчас мы не можем ни опровергнуть, ни подтвердить эти домыслы, так как без нужного анализа, который нам только предстоит проделать, они являются ничем не обоснованными предположениями, и если всё же их авторов такое толкование устраивает, то мы не можем ограничиться подобными утверждениями, так как нас может удовлетворить только четкое и достоверное понятие о дежа вю и его смысле.

Предварительное определение дежа вю

На основе выделенных основных черт, мы теперь можем сформулировать предварительное определение исследуемого внутреннего переживания, ведь то, что дежа вю является неким состоянием души, а не внешним объектом, уже стало очевидно. Предварительное, потому что окончательное и полное определение будет возможно лишь, когда будет проведен подробный анализ дежа вю, и с очевидностью выявлена его структура.
Итак, в дежа вю нечто повторяется. Повторяется некоторая ситуация или само состояние человека? Повторяется то, что он "уже видел" или "уже слышал", "уже думал", "уже чувствовал" и т.д., или же повторяется состояние человека целиком? Это существенный момент, поэтому, чтобы двинуться дальше, мы должны рассмотреть его более подробно. В некоторых из свидетельств, отмечалось, что в дежа вю повторяется именно само состояние человека. Вот, например, в этом: "Есть такое понятие, или непонятное состояние... когда есть ощущение, что с тобой это уже происходило, что видел, слышал... именно всё происходящее вокруг... Если кто сталкивался, прокомментируйте... есть ли объяснение этому?" Здесь человек, даже не зная самого названия "дежа вю", делает акцент именно на целостности переживания. Или, например, в этом свидетельстве: "Бывает и такое явление. Но только я не "вижу" будущее, а вот например еду в автобусе и вся обстановка кажется не просто знакомой, а абсолютно идентичной какой-то. Такое бывает редко". Именно эта абсолютная идентичность повторяющихся состояний и является существенным признаком дежа вю. Однако, как же тогда быть со свидетельствами, в которых говорится про лишь "уже слышанное", "уже чувствованное"? Как соотносятся эти разные точки зрения? Приглядимся пристальней.

Если полагают, что в дежа вю переживают только "уже виденное", то при этом впадают в противоречие с сущностью данного состояния. Ибо человеческое сознание не устроено по образцу кино или фотографии, где изображение может существовать обособленно от звука и других восприятий. Ведь, например, когда вы находитесь на перроне и перед вашим взглядом проносятся вагоны поезда, то при этом странно было бы слышать звук едущей машины или топот шагов, в этот момент вы непосредственно слышите звук движения поезда, стук колес о рельсы и т.д. Так же и в дежа вю невозможно только видеть нечто повторяющееся, иначе это было бы немое кино или фотография, но только не живой процесс восприятия действительности. Такое заблуждение, а точнее просто недомыслие, возникает из-за того, что глаза – это, конечно, наш основной орган чувств и большую долю информации о внешнем мире мы получаем при помощи видения, а не слушанья, осязания и т.д. Поэтому в первую очередь мы обращаем внимание на то, что видим, забывая при этом, как работают другие наши органы чувств. Отсюда и такие метафоры как: внутреннее видение, рас-смотрение вопроса (ведь вопрос собственно нельзя видеть, его можно лишь проговаривать и мыслить) и т.д. Отсюда: там, где повторяется нечто увиденное, там же и нечто услышанное, почувствованное и т.д. – в общем, всё целиком состояние человека в данный момент дежа вю.

Взгляните на предмет, который вы постоянно видите в повседневности. Встаньте к нему в такое же положение, в каком вы обычно его наблюдаете; воссоздайте все условия от освещенности, до угла зрения. Потом, зафиксировав все эти показатели, взгляните на этот предмет через какой-то промежуток времени из точно такого же положения. Что получится? Получится, что вы видите этот предмет точно так же, как видели его недавно. Но дежа вю при этом не происходит. Можете повторить этот опыт, посмотрите, например, на фотографию, ведь то, что на ней, не меняется с течением времени. Сядьте на стул, зафиксируйте свой взгляд, чтобы он смотрел на фотографию точно также как, как вы недавно на нее смотрели. Происходит дежа вю? Нет, и оно не может произойти, потому что дежа вю это не только "уже виденное", но так или иначе в нем повторяется все ваше состояние. Разница лишь в том, что в ситуациях дежа вю, мы склонны обращать внимание на ощущения отдельных наших рецепторов (органов чувств) в ущерб другим. Поэтому-то дежа вю в основном и связывают с визуальным повторением предмета, потому что глаза это наш основной орган чувств, и зрительное восприятие способно затмить другие, особенно если эти другие в момент дежа вю не привлекают к себе внимание переживающего дежа вю.

Получается, что даже если человек не отдает себе отчет, в том, что в дежа вю повторяется полностью его состояние, то это лишь из-за недостатка внимания к остальным своим органам чувств. Так же, например, происходит, когда мы помним, что что-то видели в далеком прошлом, но не помним при этом: стояли ли мы, или сидели, – потому что просто не обращали внимания на это обстоятельство.

Мы тем самым уточняем наше определение, ибо у нас к дежа вю добавился существенный признак: дежа вю – это такое переживание, в котором полностью повторяется состояние сознания, в которое включены и соматические переживания. Состояние, в которое попадает человек в дежа вю, оказывается абсолютно идентичным с прошлым состоянием. И даже если человек утверждает, что в дежа вю он только лишь слышал или видел нечто похожее, то все же само его состояние в этот момент базируется на абсолютной идентичности, которая в данном случае первична. Более подробно эти вариации идентичности, как лишь "уже виденное", лишь "уже слышанное", и почему они происходят, мы рассмотрим позже. Остается вопрос: откуда же берется это второе состояние? Либо оно случалось с нами в прошлом в реальности, либо снилось нам, либо пришло из какой-то параллельной реальности или прошлой жизни. Чтобы ответить на это вопрос, нам нужно сначала рассмотреть историю изучения дежа вю, ведь возможно в науке уже есть ответ на этот вопрос, и значит нам пришлось бы открывать то, что давно уже известно.

Некоторые из респондентов, утверждали, что они не могут найти в существующих научных теориях адекватного ответа на вопрос о сущности их переживания дежа вю. Однако каждый год мы слышим из СМИ, что ученые изучают дежа вю всё новыми и новыми способами и с различных аспектов. Но почему же до сих пор нет исчерпывающего ответа на вопрос о смысле дежа вю? Чтобы ответить на это, нам нужно обратиться к истории изучения этого феномена. Затем, проанализировав научные концепции дежа вю, мы дадим ответ на вопрос: почему психология и физиология до сих пор не только не приблизилась к смыслу дежа вю, но и, судя по отзывам переживших данное явление, даже не всегда могут адекватно его описать.

Обращение к истории изучения поможет нам более точно сформулировать определение исследуемого явления, укажет на некоторые полезные факты, а так же познакомит нас с кругом терминов, которые применялись в описании дежа вю, и мы сможем определить истинны ли эти теории и адекватны ли эти термины. Приступая к историческому обзору, перед нами не стоит цель освятить все имеющиеся концепции в их полноте, потому что по объему это могло бы составить отдельное произведение. Для нас важно схватить саму суть подхода этих исследований. К тому же существуют, хоть и немного, специальные исследования об истории изучения дежа вю, и дублировать их здесь в полном объеме не имеет смысла (см. например, вышедшую не так давно книгу "Дежа вю – объяснения нет").[1] Ценность предшествующих теорий важна ровно настолько, насколько они представляются важными с точки зрения предварительного определения, которое мы только что выявили. Но так же будет интересно рассмотреть, в чем были не правы создатели этих теорий.

История изучения феномена дежа вю

Большинство источников приписывает открытие дежа вю как особого феномена психики французскому психологу Эмилю Буараку (1851-1917). Он впервые употребил этот термин (deja vu - уже виденное) в своей книге "Психология будущего". До этого исторического события загадочное явление характеризировалось либо как "ложное узнавание", либо "парамнезия" (обманы памяти при нарушении сознания), либо "промнезия" (синоним "дежа вю"). Однако некоторые издания приписывают открытие дежа вю другому автору, например, в одной газете читаем: "Но открыл и описал столь странное явление, а также придумал ему название в 1900 году французский медик Флоренс Арно. Он же определил, что феномен существует не только в зрительных ощущениях. Он может принимать форму deja entendu (уже слышанного), deja lu (уже читанного) или deja eprouve (уже испытанного)".[2] То, что переживание, которое мы исследуем, было открыто под именем "дежа вю" в определенный исторический период, вовсе не значит, что его не существовало до этого открытия под другими названиями. Однако то, что его начали исследовать именно в этот исторический период, может оказаться вовсе не случайным фактом. Ведь чтобы распознать некоторый ряд явлений именно как дежа вю, человеческое сознание должно быть прежде определенным образом ориентировано на именно такую классификацию этих явлений, а не на какую-либо иную. Ведь в сущностном аспекте сознание ученых устроено так же, как сознание остальных людей, и мы знаем на собственном опыте: то, что мы замечаем и понимаем в одном своем состоянии, для нас незаметно в другом. Получается, что люди науки, чтобы открыть дежа вю, должны были быть в состоянии, которое не было доступно ученым до них. Точно так же как сознание людей трактующих дежа вю как припоминание сна, отличается от сознания людей трактующих его как память о прошлых жизнях. И, тем не менее, во всех этих точках зрения, имеется нечто общее, это общее мы выявили выше как существенные признаки.

После открытия дежа вю Эмилем Буараком оно изучалось не очень активно, в основном им занимались психологи и физиологи. Так, в 1878 году в одном немецком психологическом журнале появилась статья, которая делала предположение, что ощущение deja vu возникает, когда процессы "восприятия" и "осознания", которые обычно происходят одновременно, так или иначе рассогласовываются. Причиной этого, как утверждается в статье, может быть усталость. Такая точка зрения существует и по сей день. Спустя одиннадцать лет в 1889 году физиолог из Университета Кларка в Вустере (штат Массачусетс) Уильям Х. Бернхам выдвинул противоположную идею. Дежа вю, по его мнению, возникает, когда нервная система находится в хорошо отдохнувшем состоянии. Он писал: "Когда мы видим странный объект, его незнакомый вид в значительной степени обусловлен трудностью, с которой мы сталкиваемся при осознании его характеристик. <...> [Но] когда мозговые центры "окончательно отдохнули", восприятие странной сцены может протекать настолько легко, что вид происходящего покажется знакомым".[3] Эта точка зрения так же актуальна сегодня. Но любая теория, чтобы претендовать на истинность, должна учитывать все имеющиеся факты проявления исследуемого предмета. В данном случае исследователь не учел, что дежа вю бывает в основном в повседневности, где не бывает странных объектов. Так же неубедительной выглядит ссылка на усталость, иначе получалось бы, что всегда, когда мы устаем, мы испытываем дежа вю, но это не так, а значит нельзя считать усталость здесь существенным показателем и причиной дежа вю.

Далее, в 1896 г. Артур Аллин, профессор психологии в Университете штата Колорадо в Булдере, в своей объемной статье, попытался выдвинуть несколько предположений. Изучив ряд возможных объяснений, он заключил, что ситуации deja vu кажутся знакомыми, потому что напоминают нам о фрагментах забытых сновидений; наши эмоциональные реакции на новый образ могут порождать ложное чувство узнавания; deja vu возникает, когда наше внимание внезапно на короткий момент отвлекается во время нашего первого знакомства с новым объектом. Предположение, что дежа вю вызывает непроизвольное припоминание сна на наш взгляд продуктивно, но в данном случае оно не подтверждено. Однако в этом объяснении так же присутствует ссылка на "новый образ", что отвергает свидетельства о повседневности дежа вю. Поэтому "новый образ" может либо быть в дежа вю либо не быть, на само состояние это нисколько не влияет и тем более не обуславливает его.

Как мы можем видеть, пока что рассуждения ученых движутся на основе необоснованных фактов. Посмотрим, как толковали дежа вю такие законодатели психологических исследований как Фрейд и Юнг. Оба полагали, что эффект дежа вю, так или иначе, связан с припоминанием снов. Однако в том, как ситуация происходящая в дежа вю оказалась во сне, который нам снился задолго до дежа вю, их точки зрения разнятся.

В работе "Толкование сновидений" Фрейд, приводя обширный биографический материал людей разных званий и профессий, утверждает, что на ситуацию в момент дежа вю накладывается припоминание очень похожего некогда увиденного сна, притом, что все увиденное во сне было ранее явлено в реальном опыте. Он пишет: "То, что весь материал, образующий содержание сновидения, так или иначе, происходит от реальных переживаний и в сновидении лишь воспроизводится, вспоминается, это, по крайней мере, должно быть признано бесспорнейшим фактом"[4]. И далее: "Прежде всего бросается в глаза то, что в содержании сновидения имеется материал, за которым по пробуждении человек отрицает принадлежность к своему кругу знаний и переживаний. Он вспоминает, что это снилось ему, но не помнит, что когда-либо пережил это. Он остается затем в неизвестности, из какого источника черпало сновидение; им овладевает искушение уверовать в самостоятельную творческую способность сновидения; но неожиданно, спустя долгое время, новое переживание переносит мнимо утерянное воспоминание на более раннее переживание и находит тем самым источник сновидения. Приходится сознаваться тогда, что в сновидении человек знал и вспомнил нечто, чего не помнил в бодрствующем состоянии". Получается, сон способен лишь генерировать весь предыдущий опыт, но не может содержать в себе будущее человека. Фрейд иллюстрирует это положение примером из жизни одного ученого, который мы здесь приведем целиком, дабы с очевидностью окунуться в сам ход размышления Фрейда: "Особенно характерный пример такого рода рассказывает Дельбеф из собственного опыта. Ему приснился двор его дома, покрытый снегом; под снегом он нашел двух полузамерзших ящериц. Любя животных, он поднял их, согрел и отнес их в нору возле стены. Туда же положил несколько листьев папоротника, который они, как он знал, очень любили. Во сне он знал название растения: Asplenium ruta muralis. Сновидение продолжалось и, к удивлению Дельбефа, показало ему двух новых зверьков, растянувшихся на остатках папоротника. Он поднял глаза на дорогу, увидел пятую, шестую ящерицу, и скоро вся дорога была усеяна ящерицами, которые направлялись все в ту же нору возле стены. Действительные познания Дельбефа включали в себя очень мало латинских ботанических терминов: asplenium он совсем не знал. Но, к превеликому своему удивлению, убедился, что действительно имеется такой папоротник. Его настоящее название: Asplenium ruta muraria, - сновидение несколько исказило его. О случайном совпадении думать было трудно, и для Дельбефа так и осталось загадочным, откуда он во сне взял этот термин. Приснилось ему все это в 1862 году; шестнадцать лет спустя философ, будучи в гостях у одного своего друга, увидел у него небольшой альбом с засушенными цветами, какие продают в Швейцарии туристам. В нем пробуждается вдруг воспоминание, он открывает альбом, находит в нем asplenium и в подписи под цветком узнает свой собственный почерк. Все стало сразу понятным. Сестра его друга в 1800 г. – за два года до сновидения с ящерицами – посетила во время своего свадебного путешествия Дельбефа. У нее был с собой купленный для брата гербарий, и Дельбеф из любезности подписал под диктовку специалиста-ботаника латинское название под каждым растением".[5] Таким образом, Фрейд склонен считать, что проблема дежа вю в том, что в сновидениях мы помним несравнимо больше, чем в состоянии бодрствования. Тем самым, когда происходит дежа вю, мы просто не можем вспомнить, что сон, причиной припоминания которого стал эффект дежа вю, на самом деле имеет под собой реальную основу. Однако при этом Фрейд отмечает одну черту сновидения, которую мы упомянули при анализе свидетельств дежа вю: "Третьей и наиболее непонятной особенностью памяти в сновидении является выбор воспроизводимого материала: сновидение использует не как в бодрственном состоянии лишь наиболее выдающееся, а наоборот, также и самое безразличное и ничтожное".[6] Подобное фрейдовскому толкование дежа вю составляет и теория "криптомнезии" (скрытое воспоминание). Она гласит, что все данности сознания (переживания, воспоминания, фантазия и т.д.) имеют свой источник в подсознании, которое является хранилищем прошлого опыта, как отдельного человека, так и всего человечества. Таким образом, когда человеку кажется, что он выдумывает что-то новое, на самом деле он лишь припоминает нечто из своего прошлого опыта, или же из опыта человечества, который также отложен в подсознании. Однако из этого факта, Фрейд делает лишь тот вывод, что когда сновидение припоминается в дежа вю, мы не можем вспомнить тот момент нашего прошлого реального опыта, который был лишь воспроизведен сновидением. К тому же, если следовать такой логике, непонятно, почему наш прошлый опыт, чтобы быть вспомненным в дежа вю, должен обязательно быть опосредствован сновидением? Что мешает нам в дежа вю просто вспомнить, где и когда мы были реально в похожем состоянии? На эти вопросы Фрейд не дает ответов, аргументируя свою позицию лишь тем, что во сне душа лучше способна помнить то, что с нами происходило, чем мы способны помнить бодрствуя. Мы же рассмотрим эти вопросы более подробно в другом месте, когда связь дежа вю со сном явится для нас в четком свете.

На вопрос же о том, что во сне может явиться прошлая жизнь, Фрейд отвечает своей теорией пренатального (то, что было до рождения) воспоминания. В книге "The Uncanny" он прямо связывает воспоминания о "прежней жизни" с тягой к материнскому лону. Этот тайный, запретный вход есть врата в бывший дом: туда, где жил некоторое время каждый из нас. Есть шутливое выражение: "Любовь – это тоска по дому". Если вам снится место или страна, и вы во сне говорите себе: "Тут всё мне знакомо, я тут был!" – значит, речь идёт о художественном образе, символизирующем гениталии матери или всё её тело. Таковы представления Фрейда о возможном происхождении дежа вю, теперь обратимся к Юнгу

Юнг также придерживался мнения, что дежа вю вызывает припоминание сна, однако из этого припоминания он сделал вывод, что существует другая жизнь. Дежа вю впервые посетило его в 12 лет. И с тех пор он был убежден в том, что живет параллельной жизнью и отчасти пребывает в XVIII веке. Регулярные экскурсы в собственное прошлое неизменно приводили великого психиатра в полнейшее замешательство. Его поразила, например, зарисовка, на которой был изображён доктор Стакльбергер, живший в XVIII веке: ботинки с пряжками на герое картинки Юнг тут же признал своими "У меня возникло яркое убеждение, – пишет он, – в том, что я когда-то носил эти ботинки. Я буквально чувствовал их у себя на ногах! Каждый раз подобные вещи приводили меня в состояние дикого возбуждения. Часто рука моя помимо воли выводила цифру "1776" вместо "1876" – при этом я ощущал необъяснимую ностальгию". "Юнг вспоминает о странном случае, происшедшем с ним по пути в Найроби. На острой скале, возвышавшейся над железной дорогой, по которой шёл поезд, он увидел тоненькую фигурку человека, опиравшегося на копьё: "Эта картина из совершенно, казалось бы, чужого мира заворожила меня: я испытал состояние deja vu. Когда-то я был здесь, я хорошо знал эту жизнь, отделённую от меня всего лишь отрезком времени. В одно мгновение я словно вернулся вдруг в свою тайную, прочно забытую молодость: да, этот темнокожий человек ждал меня здесь последние две тысячи лет. Чувство исторической принадлежности этой земле я пронёс через всё путешествие по дикой Африке".[7] Вот как Юнг интерпретирует исходя из своей концепции, случай произошедший с Ницше: "Я сам обнаружил потрясающий пример такого рода в книге Ницше ''Так говорил Заратустра", где автор воспроизводит почти слово в слово происшествие, описанное в одном корабельном вахтенном журнале за 1686 год. По счастливой случайности я прочел эту морскую историю в книге, вышедшей в свет, если мне не изменяет память, в 1835 году (за полвека до того, как Ницше взялся за перо). Обнаружив аналогичное описание в "Заратустре", я обратил внимание на необычный стиль, отличающийся от свойственного Ницше. Я убежден, что Ницше тоже попало в руки то старинное издание, хотя он и не сослался на него. Я написал сестре Ницше, тогда здравствующей, и она подтвердила, что читала с братом эту книгу, когда ему было одиннадцать лет. Судя по всему, Ницше и представить не мог, что занимается плагиатом. Я уверен, что та история через пятьдесят лет неожиданно впорхнула в его сознание. Подобная ситуация, в которой человек не отдает себе отчет, характерна для подлинного воспоминания. Почти то же может случиться с музыкантом. Услышанный им в детстве деревенский напев или популярную песенку он может, будучи в зрелом возрасте, вставить в качестве ведущей темы в сочиняемую симфонию. Это идея или образ вернулась из подсознания в сознающий разум".[8] Тем самым Юнг склоняется к двум видам происхождения дежа вю: во-первых, дежа вю есть припоминание сна, который воспроизводит событие прошлой жизни, во-вторых, дежа вю является неявным воспоминанием реального прошлого опыта. Предположение о сне как причине дежа вю на наш взгляд уже ближе к истине, чем теории физиологов, но с оговоркой, что сон был не лишь приблизительным, а полностью идентичным. Мы получили новое существенное дополнение в описание феномена дежа вю, а именно то, что причину появления дежа вю нужно искать в отношении между сном и реальностью, но прежде чем заняться этим вопросом проследим историю изучения дежа вю дальше.

После открытия и первых толкований дежа вю в девятнадцатом веке, двадцатый век стремился зафиксировать дежа вю экспериментально и на уровне физиологии. Так, в 1955 году психиатр Уайлдер Пенфилд провел эксперимент, во время которого воздействовал на височные доли пациентов разрядами тока. Результатом этого стало то, что около 8% из них переживали несуществующие воспоминания. Это был первый случай в истории, когда дежа вю было вызвано искусственно. Здесь мы наблюдаем ту особенность психологического исследования, на которое указывал видный психолог Пиаже: "Психологическое объяснение обязательно предполагает сведение высшего к низшему, сведение, органический характер которого обеспечивает незаменимую модель (которая может привести даже к физикализму)".[9] Как следствие, такие исследования вместо того, чтобы отвечать на вопрос о смысле изучаемого явления, углубляются в бессмысленную фактологию, не согласующуюся с сутью феномена: "Все согласны с тем, что психотерапия может в некоторых случаях воздействовать на соматическое заболевание, но это нисколько не решает вопрос о том, что является причиной: сознание или нервная деятельность, которая в данном случае просто осознается субъектом".[10]

В 1975 г. видный физиолог Бернард Л. Паселла предположил, что deja vu происходит, когда "Я" впадает в регрессивную панику, сканируя стадии жизни, нисходя исторически к комплексным первичным - дообъектным - ранним либидинозным объектным репрезентациям матери. Данная теория практически воспроизводит фрейдовскую концепцию пренатального воспоминания.

Далее: "В 1989 г. в одной из первых экспериментальных работ, в которых делалась попытка вызвать нечто вроде deja vu, когнитивные психологи Ларри Л. Джакоби и Кевин Уайтхауз из Университета им. Вашингтона в Cент-Луисе демонстрировали испытуемым длинный список слов на экране. Через день или через неделю им показывался другой длинный список слов, половина из которых присутствовала в первом списке. Испытуемым было предложено выделить те слова, которые они видели во время первого сеанса. Ученые обнаружили, что при высвечивании слова в течение чрезвычайно короткого, воспринимаемого полубессознательно промежутка времени (20 миллисекунд) незадолго до его "официального" появления на экране во время второго сеанса испытуемые, как правило, ошибочно утверждали, что оно было в первом списке. Эти результаты по крайней мере косвенно подтверждают точку зрения, что, если мы что-то замечаем неосознанно, а затем рассматриваем внимательно, оно может ошибочно показаться знакомым".[11] Но этот эксперимент не может ни подтвердить, ни опровергнуть, что дежа вю является припоминанием некой ситуации. Некое припоминание здесь могло быть вызвано лишь тем, что слова транслировались с одной и той же ритмической последовательностью, а ритм и мог как раз привести в замешательство сознание. Ученые ориентируется на визуальный ряд, но как мы выяснили: взгляд не существен для дежа вю, важно само состояние человека, а то, что он видит как раз основано на том состоянии абсолютной идентичности, которое и производит эффект повторения. Тем самым ложное припоминание в данном случае могло быть вызвано вовсе измененным порядком слов, но одним и тем же ритмом их трансляции, и это обстоятельство не связано с дежа вю.

В 1990 году Герман Сно (Herman Sno), психиатр из Нидерландов, предположил, что следы памяти хранятся в головном мозгу человека в виде неких голограмм. В отличие, скажем, от фотографии, во фрагменте голограммы содержится вся информация, которая необходима для восстановления целого изображения. Но четкость воспроизведения картинки зависит от объема фрагмента. Сно утверждает, что чувство "уже виденного" происходит из-за совпадения детали сложившейся ситуации с фрагментом памяти, благодаря чему память обманывается и посредством воображения восстанавливает всю картину. Как видим, данная теория так же учитывает лишь один аспект дежа вю – визуальное восприятие. При этом абсолютная идентичность состояния не берется в расчет. Здесь мы видим знакомую картину: в состоянии выделяют один аспект, не учитывая всей совокупности переживания. И на этом одном аспекте строится вся теория. Но тем самым данная теория не может ни подтвердить возникновение дежа вю из прошлого опыта, ни опровергнуть, ибо анализируется не сам феномен, но какая-то ограниченная его часть.

Нейропсихиатр Пьер Глур, на основе экспериментов проводившихся в 1990-х годах, утверждал, что память функционирует через особые системы "узнавания" (familiarity) и "восстановления" (retrieval). В 1997 г. он опубликовал результаты своих исследований и на их основе утверждал, что феномен deja vu происходит в редкие моменты, когда наша система узнавания активизирована, а наша система восстановления – нет. Некоторые ученые считают, правда, что система восстановления просто рассогласована, что напоминает о теории усталости, которую мы рассмотрели выше.

Наконец, следует рассмотреть современную ситуацию в изучении дежа вю. В 2002 г., австрийский врач Йозеф Шпат из Института Людвига Больтцманна в Вене, работая с пациентами, страдающими эпилепсией, утверждал, что deja vu появляется тогда, когда у человека в процессе восприятия на какое-то время оказывается "выключен" гиппокамп, и действует только парагиппокамп, который и выдает ошибочно новую ситуацию за уже пережитую. Данное обстоятельство и вызывает у человека ощущение, что происходящее в данный момент уже было однажды. Допустим, эта теория верна, но как быть с тем фактом, что большинство переживших дежа вю утверждают, что ясно или смутно в момент дежа вю вспоминают сон? Эта теория не учитывает весь круг фактов, а раз так, то она как минимум – неточна. К тому же не понятно, как сведение состояния сознания к физиологии может вскрыть смысл происходящей ситуации?

Уве Вольфрадт из Германии, коллега Йозефа Шпата полагает, что, возможно, в процесс дежа вю вовлечены и многие другие участки головного мозга, а не только гиппокамп и парагиппокамп. Дежа вю может вызывать сильное чувство самоотчуждения, нереальности происходящего, вместе с измененным ощущением времени. Сюда же можно отнести и ряд гештальт — теорий, которые остановились на точке зрения ложного узнавания.

Сегодня американский психолог Браун хочет пролить свет на ряд вопросов связанных с дежа вю. Почему ощущения deja vu возникают с возрастом все реже? И почему большинство переживаний deja vu, как кажется, происходит, когда люди находятся в светской обстановке? Они собираются исследовать дежа вю по старой традиции в лаборатории, проводя эксперименты над испытуемыми. Здесь мы видим хотя бы признание различных опытов дежа вю, а не попытку свети их к одному единственному качеству. Однако может ли эксперимент, то есть сведение всей совокупности сознания опытным путем к какому-то одному аспекту, быть плодотворным в сфере, которая издавна считается трансцендентальной, т.е. независимой от опыта и данных опыта?

Последователь Юнга психоаналитик Артур Т. Фанкхаузер из Швейцарии, считает, что дежа вю открывает для нас наш внутренний мир, при этом он отмечает, что ситуации переживаний deja vu часто бывают очень скучными. Он задается вопросом: "Почему бессознательное выбирает такие банальные детали, чтобы мы размышляли о них?"

Не трудно заметить, что чем дольше ученые исследуют дежа вю, тем больший круг вопросов охватывают их исследования. От ограниченности первых теорий современные исследователи приходят к фактам, которые нельзя не учитывать. Мы видели, что первые теории совершенно не учитывали те свойства, которые были выделены на основе свидетельств. Теперь ученые понимают, что загадку дежа вю нельзя решить каким-то одним предположением и узким экспериментом. А главное в том, что до сих пор не было исследования, которое бы ответило на вопрос о смысле дежа вю и учитывало бы все его свойства. Резюмируя, можно сказать, что сегодня существует несколько попыток объяснить это явление:

1. Физиологи связывают дежа вю с активностью парагиппокампальной извилины. Когда функционирование этой области мозга затруднено, то происходит процесс ложного узнавания (теория не учитывает абсолютную идентичность узнавания, а так же припоминание сна).

2. Замедление в зрительных проводящих путях. Информация, поступающая от глаз, обрабатывается в мозгу двумя путями. Первый путь ведет прямо к специальной зрительной зоне в затылочной доле. Другой путь ведет через различные области мозга, согласовывая визуальную информацию, с данными друг органов чувств. Когда мы воспринимаем что-то глазами, то оба пути совпадают. Однако иногда процессы на втором пути затормаживаются другими операциями мозга, в итоге, когда данная информация поступает в зрительную зону, то она интерпретируется мозгом как повторение (однако здесь не учитывается тот, факт, что большинство дежа вю происходит в совершенно обыденных ситуациях, в которых мозговая деятельность не может быть перегружена; к тому же дежа вю свидетельствует скорее о хорошей согласованности обоих мозговых путей, ведь в дежа вю включены не только зрительные впечатления, но и восприятия остальных органов чувств переживают нечто уже бывшее с нами).

3. Третье объяснение ведет свое начало с самого момента открытия дежа вю, которое, по его мнению, происходит лишь оттого, что мы просто попадаем в похожую ситуацию бывшую с нами ранее, но не можем вспомнить, когда же мы были в ней, и поэтому наделяем свое состояние мистическим смыслом. Особенно эту теорию любят применять, когда дежа вю случается в повседневности, ее же, в сущности, утверждает и Фрейд.

Сегодня исследуют дежа вю и посредством гипноза. Один из психологов пользующийся этим методом – Крис Мулин – так объясняет свою позицию: "Самое интересное в дежа вю – это взаимодействие двух противоположных процессов. С одной стороны – это знание, что некое событие не происходило в прошлом, с другой – чувство, что это все-таки уже было. Мы предполагаем, что одна из функций височной доли мозга – производство этих ощущений памяти. Иногда, если данная область мозга чрезмерно активна или "обманута" ощущением сходства, нас охватывает мимолетное чувство узнавания".[12] Соответственно, чтобы узнать происходило действительно нечто подобное с человеком или нет, нужно ввести его в гипноз, а там, подсознание, которое хранит большинство информации, сразу укажет правдиво предположение или нет.

Не слишком отличались от западных теорий и отечественные трактовки дежа вю. В основном этот феномен связывали с патологиями психики и памяти: "Эти психотические симптомы "уже виденного" и "впервые виденного" выступали на общем фоне параноидного бреда. Симптомы "уже виденного", "уже пережитого", "впервые виденного" и другие известны психиатрии еще со второй половины прошлого столетия. Почти каждый автор, наблюдавший эти явления, давал свое собственное название этим феноменам. Одни авторы эти симптомы связывают со сноподобным нарушением ясности сознания ("сновидное состояние Джексона"), другие их считают проявлением своеобразных мнестических расстройств (Крепелин, Пик – редуплицирующая парамнезия), третьи считают эти явления проявлением расстройства мышления шизофренного характера (Берндт-Ларсон). Четвертые относят симптом "уже виденного" к группе нарушений сознания "я" и деперсонализации (Дюга, Жане и другие)".[13] Здесь дежа вю связывается с обратным явлением, когда человек не узнает знакомых людей и вещи. Среди приведенных свидетельств тоже было указание на нечто подобное (№ 33). Возможно, для психиатрии такой подход и является продуктивным, однако прежде чем что-либо утверждать о каком-то явлении, нужно сначала точно определить, как оно происходит, но этого, как мы видели, не делается. Вместо четкого анализа, ученые предпочитали ухватиться за какое-либо отдельное свойство дежа вю, и на основании этого сделать поспешные выводы, не согласующиеся с опытом самого переживания, не говоря уже о его трансцендентальной подоплеке.

В настоящий момент интерес к дежа вю растет день ото дня. Даже физики, по данным СМИ, пытаются объяснить это удивительное явление. Существует экстатическая концепция, согласно которой прошлое, настоящее и будущее происходят одновременно. А наше сознание способно воспринимать лишь то, что мы называем "теперь". Феномен дежа вю физики объясняют небольшим сбоем во времени. По этой теории получается, что в обычном состоянии человек воспринимает время как последовательность "теперь", и лишь через дежа вю ему открывается истинное время, в котором прошлое, настоящее и будущее происходят одновременно.

Таким образом, в основных чертах история изучения переживания дежа вю пришла к следующему определению, которое можно встретить (в несущественных вариациях, которые не меняют сути дела) в любом учебнике по психологии:

Дежа вю (от франц. Deja vu — уже виденное) — общее обозначение специфических субъективных ощущений человека, толкуемых как иллюзии памяти, в силу которых ему кажется, что происходящее ныне уже происходило ранее (наблюдалось, думалось, слышалось и переживалось им когда-то). В качестве модальностей Дежа вю иногда выделяют: Дежа пансэ (иллюзию уже продуманного когда- то) и Дежа антандю (иллюзию уже слышанного когда-то). В той или иной мере Дежа вю характерно для всех людей. Но при этом считается, что частое возникновение сильных Дежа вю симптоматично для некоторых форм нарушений памяти и (или) деятельности мозга.

Конечно, эти определения не могут удовлетворить не только ученого, но и любого пережившего дежа вю. Первого, потому что они мало аргументированы; второго, потому что практически ничего не объясняют и не дают ответа на главный вопрос: почему же дежа вю происходит? И здесь ученым не помогают ссылки на участки мозга, отвечающие за работу памяти и узнавания. Так может дело в самих методах, которыми до сих пор пытались изучать дежа вю? Ведь дежа вю происходит с человеком, а не с животным и не с неодушевленной вещью. К тому же дежа вю обладает принципиальным характером неожиданности и спонтанности, так что его нельзя изучать в лаборатории как вещь и проводить эксперименты. Проводя эксперимент, ученые сводят дежа вю к физическим данным, но сам по себе смысл, не материален. Здесь та же ситуация, когда утверждают, что слезы – это химическая реакция. Да, слезы идут при определенной химической реакции, вызванной такими-то рецепторами. Но то когда слезы идут, разве это может объясняться химией? Слезы идут из-за определенной ситуации, в определенном состоянии, и химическая реакция здесь явно второстепенный момент. Еще больше это замечание касается дежа вю, которое происходит совершенно неожиданно, притом, что ученым не удается точно узнать, какие механизмы в мозге и теле отвечают за его появление. Однако так как дежа вю всегда происходит с конкретным человеком, то, чтобы понять дежа вю, и нужно исходить всегда из конкретного случая дежа вю. Но это не значит, что каждый волен изучать свое дежа вю как ему вздумается. Конечно, существует нечто общее между всеми переживаниями, но это общее касается структуры и формы, а смысл и содержание зависит от индивида. Таким образом, и изучая собственное дежа вю, можно дойти до теоретических обобщений. И этот путь вернее, чем тот, который проповедуют физиологи сегодня: они изучают дежа вю абстрактно и отвлеченно от конкретного человека и его судьбы. Но как может то, что изначально оторвано от человека, затем придать смысл его состоянию? Ведь смысл – это нечто сугубо внутреннее, когнитивное.

Не лучше ли с самого начала отталкиваться от индивидуальных переживаний? Или точнее: брать переживания во всей их личностной полноте и из этой глубины извлекать смысл. Но тогда основным методом такого исследования будет являться рефлексия, т.е. самонаблюдение, самопознание, познание души ею самой, ведь никто не имеет больший доступ к нашим внутренним переживаниям, чем мы сами. Однако и такое самоисследование имеет некоторые законы и им тоже нужно учиться. Философы потратили на такое изучение не одно тысячелетие, и не их вина, что эти достижения оказались по большей части не усвоенными широкой публикой. Может как раз то, что феномен дежа вю до сих пор не получил своего исчерпывающего описания, свидетельствует о том, что философы не принимали его в расчет, а люди изучающие это явление не обладали подходящей методологией? Что ж, тогда пришло время исправить этот недочет, и от описания дежа вю мы переходим к его феноменологическому описанию.

Дежа вю и сон

В ходе предшествующего исследования настоятельно возник вопрос об отношении дежа вю ко сну, поэтому для начала рассмотрим, как связано дежа вю со сном, ведь большинство свидетельств как раз указывало на такую связь. Действительно, хотя многим переживающим дежа вю это не очевидно, но сон связан с данным феноменом. Для прояснения этой связи приведем собственный опыт. Как только с нами случалось дежа вю, мы сразу вспоминали какие-то фрагменты из нашего прошлого, непосредственно связанные с той ситуацией, что была дана в дежа вю. Припоминаемые фрагменты либо предшествовали по смыслу и образам мгновению дежа вю, либо за ним следовали. Т.е. как только происходит дежа вю, сразу же вспоминаешь тот сон, в котором была такая же ситуация. И эти фрагменты вместе с тем, что было дано в дежа вю, мы видели ранее во сне. Припоминание фрагментов сна было достаточно четким. Вспоминалось даже приблизительно, когда этот сон приснился. Фрагменты вспомненного сна отличались от непосредственной реальности переживания в состоянии бодрствования, поэтому и можно было определить, что вспоминаешь сон, а не реальность. Мгновение дежа вю выступало здесь как общее в действительности и во сне. Но во сне переживаемая ситуация как правило имеет другой смысл, она заключена в другой контекст событий, чем это было наяву, т.е. в дежа вю предшествуют и следуют за ситуацией другие образы, нежели наяву. Дежа вю объединяет здесь, тем самым, сон и реальность. Окружавшие феномен события во сне другие, нежели наяву, только то, что было дано в дежа вю то же, в точности то же.

Тем самым можно предварительно констатировать, что в дежа вю наслаиваются друг на друга абсолютно идентичные состояния: одно – настоящее, другое – переживаемое некогда во сне. Сон вторгся в реальность, и принес в нее с собой не только то, что непосредственно переживалось в дежа вю, но некоторые другие свои фрагменты, отчего и возможно стало, вспомнить его, и определить, что удвоение состояния произошло именно из-за вторжения сна в реальность. То, что те, с кем случается дежа вю, не связывают его со сном, говорит лишь об особенностях памяти, т.к. причина дежа вю именно в наслаивании сна на реальность (реальность здесь употребляется в значении бодрствующего сознания). На первый взгляд это кажется лишь допущением. Ранее мы утверждали, что прошлая ситуация приходит именно из сна, но это положение не было еще раскрыто достоверно и с должной степенью закономерности. Но может ли дежа вю происходить не из сна?

Допустим, что сон здесь не причем, и припоминаемая в дежа вю ситуация случалась просто с нами однажды ранее, но мы об этом забыли. Но ведь в реальности не бывает двух очень похожих ситуаций, а мы ведь ранее выяснили, что в дежа вю как раз повторяется всё состояние целиком. В реальности не может произойти двух абсолютно идентичных ситуаций. Допустим, я определенный человек, нахожусь в определенное время в определенном месте, у меня такое-то состояние, настроение и т.д. Чтобы со мной досконально повторилась такая ситуация в будущем, нужно чтобы совпало все от времени года и суток, до моего возраста и положения всех вещей вокруг относительно меня. Но это невозможно, иначе пришлось бы отменить все законы движения времени, законы старения тел, вещей и т.д. Следовательно, будущая ситуация, которая в дежа вю выглядит как повторение, не могла быть в прошлом реальностью, но она была изначально спроектирована как будущее. Но кто и где мог спроектировать это будущее? Видимо не кто иной, как сам человек, который попал в такую ситуацию, ведь дежа вю случается именно с ним, а не с кем-то иным. Но как может быть такое точное совпадение? Мы, например, знаем, что некое предвидение будущей ситуации возможно, если мы знаем ее предпосылки. Если камень подброшен в воздухе и ничто не мешает ему упасть, то он вскоре упадет на землю. Если мы идем в университетскую аудиторию на занятие, то мы знаем, что занятие, скорее всего, состоится, так как до этого мы ознакомились с расписанием, знаем где находится университет и т.д. Если мы видим, что ребенок не воспитывается родителями, то предполагаем, что, скорее всего, он вырастет дурным человеком. Но это все неточные совпадения. Чтобы совпадение прогнозируемого будущего было точным, мы должны были бы объять весь спектр возможных причин и следствий. Иными словами: мы должны знать всё прошлое положение дел относительно какой-то ситуации, чтобы предвидеть точное будущее этой ситуации. Но в обычном нашем состоянии мы можем вспоминать лишь какой-то фрагмент прошлого, а не весь его багаж. И тут самое время вспомнить о том, что говорил Фрейд про удивительную способность сна – помнить даже самые незначительные моменты из нашего прошлого: "То, что сновидение имеет в своем распоряжения воспоминания, недоступные бодрствованию, представляет собою настолько замечательный и в теоретическом отношении настолько важный факт, что я хотел бы подчеркнуть его сообщением еще и других "гипермнестических" сновидений".[14] Далее он приводит пример такой поразительной способности снов: "Мори сообщает, что у него некоторое время вертелось на языке слово Муссидан. Он знал, что это – название французского города, но подробностей об этом городе не знал никаких. Однажды ночью ему приснился разговор с каким-то человеком, который сказал ему, что он из Муссидана. И на вопрос, где этот город, ответил: "Му ecu-дан – окружной город в департаменте Дордонь". Проснувшись, Мори не придал никакого значения справке, полученной во сне. Учебник географии показал ему, однако, что она была совершенно справедлива. Этот случай доказывает превосходство познаний сновидения, но не выясняет забытого источника их".[15] Выходит, что именно сон имеет доступ ко всему нашему прошлому. И имея доступ к этому совокупному прошлому, мы смогли бы предугадать развитие нашей жизни с наибольшей точностью? Выходит, что сон проектирует наше будущее, которое потом сбывается в дежа вю? Во всяком случае, это наименее противоречивая позиция, из всех, которые были высказаны ранее как в свидетельствах, так и в трудах ученых. Но раскрыть это утверждение более точно и основательно, мы сможем лишь после выявления полной структуры дежа вю и анализа времени. Но связь сна и бодрствования в дежа вю стала для нас теперь более очевидной, чем прежде.

Структура и виды дежа вю

Структура есть взаиморасположение и связь составных частей чего-либо. В предыдущих главах дежа вю было описано, были выделены его свойства как психического и когнитивного феномена. Теперь пришло время четко и пристально рассмотреть сам процесс дежа вю, из каких частей он состоит, и как они соотносятся, т.е. выявить структуру.

Мгновенное дежа вю

Мы выяснили, что, находясь (или же по горячим следам рефлексируя) в дежа вю, переживающие его понимают, что "уже" не только видели, но слышали, ощущали, переживали и т.д. некое состояние. Поэтому, делая акцент на лишь зрительном ощущении, мы затуманили бы сущность феномена. Описанные в самом начале работы свидетельства феномена позволили выделить его характерные черты. Состояние дежа вю, как правило, длится очень короткий промежуток времени, скорее даже не длится, а лишь моментально вспыхивает и тут же угасает. В это мгновение у человека создается впечатление, что он данную в дежа вю ситуацию уже переживал, а именно он констатирует что всё, происходившее с ним в это мгновение как будто повторилось, т.е. уже когда-то с ним было. Повторилось именно всё: и состояние тела, и состояние психики, и состояние сознания, мысли чувства, – в общем всё. Важны здесь, не сопутствующие обстоятельства, т.е. не то, что конкретно было увидено и услышано, но само внутреннее состояние человека в момент переживания дежа вю, иными словами – вся совокупность его сознания. Еще одной характерной чертой дежа вю является то, что оно, как правило, происходит в повседневной жизни, в самые обыденные и не привлекательные ее моменты. Это обстоятельство обычно не замечается, но оно обладает важным для понимания дежа вю смыслом, что будет показано далее.

Итак, обозначим более рельефно процесс переживается мгновенного дежа вю:

1. дежа вю внезапно появляется;

2. дежа вю исчезает, и мы осознаем, что уже переживали такую ситуацию;

3. уходящее дежа вю показывает нам фрагменты сна, и мы понимаем, что ранее эта ситуация являлась нам во сне (либо сон не вспоминаемся, и мы начинаем судорожно перебирать в памяти моменты, пытаясь вспомнить когда же с нами случалось нечто подобное).

Следует отметить, что все три пункта переживания совершаются за очень незначительный промежуток времени, так что даже трудно понять, где мы вспоминаем сон, а где уже осознаем само дежа вю.

Вот как выглядит дежа вю в основных своих проявлениях. Сейчас для нас важно как раз выделить тождественность переживания данной в дежа вю ситуации, тем самым сразу отринув расхожие представления психологов, о том, что дежа вю является сбоем в памяти. Мы исходим как раз из абсолютной идентичности двух накладывающихся друг на друга состояний, что должно свидетельствовать скорее о феноменальной точности памяти, чем о ее недолжном функционировании. Стоит даже отметить, что память обладает в дежа вю некоей фатальной неуклонностью. Ведь в дежа вю мы не по собственной воле вспоминаем происходящее переживание, но память как будто сама вдруг является и указывает нам, что мы здесь уже были, были в таком состоянии. Мы бы может и рады не вспоминать, что с нами это уже было, но от нас данное обстоятельство не зависит. Эта черта дежа вю еще более роднит его со сном. Вспомните свои сны: происходящее в них мы только наблюдаем и не можем изменить. Есть, конечно, сны, в которые вторгается сознание, и мы способны руководить там собой и выстраивать события по собственному желанию, но это так сказать сны на грани бодрствования. Опыт переживания большинства снов свидетельствует как раз об этой заданности происходящего, где мы претерпеваем что-то, но не можем ничего изменить.

Длящееся дежа вю

Описанный выше в связи со сном феномен дежа вю не единственный. Как мы видели, его существенной характеристикой было то, что он не длился (или воспринимался как не длящийся), его следует поэтому обозначить как мгновенное дежа вю. Но бывает такое дежа вю, которое длится. Его мы опишем из опыта предложенных выше свидетельств.

Такое дежа вю длится как правило около несколько секунд. Но важно здесь вовсе не количество времени, а сам факт того, что дежа вю может длиться. Насколько мы понимаем, о точной продолжительности феномена трудно судить, так как его осознание идет в основном ретроспективно. Это состояние качественно не отличается от мгновенного дежа вю, которое знакомо многим. Но его длительность позволяет более пристально к нему присмотреться.

В этом состоянии видят будущее. Но нужно отдавать себе отчет, что это будущее трудно сформулировать в виде суждений, наподобие предсказаний. Как правило, в дежа вю этого вовсе не требуется. Вы просто в продолжении дежа вю знали, что будет и как будет в мельчайших подробностях. Допустим, если это было в университетской аудитории на лекции, то все слова лектора, все движения окружающих вас студентов и даже свои движения, вы будете знать и предвидеть. Сознание в этот промежуток времени созерцает в единстве прошлое, настоящее и будущее. Настоящее, беременное будущим, буквально на ваших глазах разрешается, и при этом прошлое никуда не уходит, оно существует здесь же на лицо, правда это лишь самое недавнее прошлое. Сознание прошлого, настоящего и еще не наступившего есть для себя сразу. Время течет, но сознание есть в этом потоке и не есть. Ибо какая-то часть его над ним (потоком времени) возвышается и обозревает его весь. Правда, повторяем, длится это не долго, но это обстоятельство не меняет сути происходящего. Человек не принимал до этого наркотиков, совершенно бодрствовал и хорошо себя физически чувствовал. Как будто кто-то взял и поднял вас из времени. Но куда? Можно сказать, что в этот промежуток и времени-то как такового не существует для сознания, оно остается там, с телом и остальным миром. Поражает сейчас еще и то, что для этого совершенно ничего не приходится делать, вы сами никаких усилий (наподобие медитаций) не предпринимаете, чтобы войти в это состояние.

Как мы видели, здесь дежа вю длилось, хотя и не долго, поэтому для отграничения от мгновенного следует назвать его: длящимся дежа вю. Если осознание мгновенного дежа вю происходит ретроспективно, ибо оно застает нас врасплох и тут же исчезает, оставляя впрочем, смутные ощущения, то здесь осознание дежа вю происходило одновременно с самим дежа вю. Здесь на лицо все существенные черты дежа вю: тождественность наслаивающихся состояний, припоминание фрагментов сна (если они есть), незначительность (несудьбоносность) ситуации, плюс протяжение во времени и синхронное осознание. С выявлением данного типа дежа вю, нам теперь надлежит еще раз подвергнуть критике бытующий у психологов предрассудок. А именно: данная группа психологов склонна сопоставлять феномен дежа вю с феноменом потери памяти. Вот как они интерпретируют дежа вю в данной связи: " Симптом "уже виденного" представляет собой обратное выражение "впервые виденного". Дело в том, что чувство чуждости, незнакомости и нереальности настолько стушевывает и нивелирует тонкие познавательные качества, что этим самым облегчает отождествление со сходными образами воспоминания".[16] Такое предположение отвергается существенной характеристикой дежа вю: оно происходит в основном в повседневности, т.е. там, где все знакомо. Психологи, находясь в плену у компенсационной теории подсознательного, пытаются вписать дежа вю в механизмы воспринимающей способности сознания. Но толкование этого феномена на уровне психики нивелирует его существенные черты. Психика человека якобы подстраивается через дежа вю под некоторые внешние условия. Однако внешние, естественные условия, мир (в более широком смысле) подвергается снятию самим переживанием дежа вю. В момент дежа вю само собой происходит то, что Гуссерль называл феноменологической редукцией естественной установки, и высветляется само переживание, cogito. Однако не сам человек ретроспективно осуществляет эту редукцию, но само состояние в дежа вю вынуждает откинуть данность мира "за скобки".

Рассмотрим этот вид детально:

1. дежа вю внезапно является;

2. мы начинаем осознавать, что уже переживали данную ситуацию, но дежа вю продолжает происходить;

3. дежа вю уходит (тождественная ситуация заканчивается) и мы возможно припоминаем сон.

Данный вид дежа вю является более проблематичным, чем первый, благодаря тому, что здесь к самой ситуации добавляется еще и ее осознание. В некоторых свидетельствах отмечалось, что, когда в длящемся дежа вю видишь будущее, то можно попытаться его изменить. Однако изменить это ближайшее будущее, как правило, не удается. И здесь может быть несколько причин. Во-первых, само наше осознание в течение данной ситуации может быть так же захвачено дежа вю, как и все происходящее вокруг. Т.е. если мы сознательно пытаемся совершить действие, которое бы не согласовывалось с тем, что мы осознаем как повторяющееся, то наше желание изменить, так же включено в повторение, и мы лишь делаем то, что и ранее делали в припоминаемой ситуации. Но такая структура переживания, не только свидетельствовала бы о том, что у человека нет никакой свободы воли, но и повлекла бы за собой непреодолимые трудности для ее адекватного прояснения, которое требует особого понимания времени.

Описанные два вида дежа вю разнятся относительно временного аспекта своей протяженности. Теперь, чтобы расширить нашу экспликацию дежа вю мы должны описать еще один его вид.

Мнемоническое дежа вю

По структуре это состояние немного сложнее, однако, качественно идентично с ранее описанным, что и позволяет нам включить его в исследование. Оно происходит так: когда-то происходило в реальности некое незначительное событие, которое было быстро забыто. Но, когда мы начинаем его вспоминать, то происходит тоже ощущение, что и в моментальном дежа вю и при этом вспоминается сон. Это не значит, что просто мы так ярко его вспоминаем, и от этого нам кажется, что оно как дежа вю. Некоторые события мы вспоминаем досконально, во всей их красочности и полноте, однако такого эффекта не происходит. Можно подумать, что мнемоническое дежа вю свидетельствует о правоте теории Фрейда, что две реальности (прошлая и настоящая) опосредствуются сном. Но здесь сон не находится между двумя реальностями, он находится позади как прошлой реальной ситуации, так и настоящей. Таким образом, получается, что когда это событие происходило реально (в прошлом), оно не подверглось дежа вю, но впоследствии, в воспоминании о нем его как бы нагоняет дежа вю и уже тогда отсылает ко сну, в котором она (ситуация) первоначально нам являлась, потому что, как мы уже выяснили, переживая дежа вю, мы тут же вспоминаем какие-то другие фрагменты сна, сопровождавшие данную в дежа вю ситуацию. Для большей ясности мы теперь разобьем этот вид дежа вю на структурные составляющие, но следует помнить, что эти структуры в своем бытии в дежа вю были одновременны:

1. ситуация является во сне;

2. эта же ситуация переживается в реальности, но дежа вю не происходит;

3. ситуация припоминается и ее в процессе припоминания сопровождает дежа вю, которое отсылает ко сну (пункт 1) и к тому моменту когда она реально переживалась (пункт 2);

Итак, в этом третьем виде дежа вю эффект уже переживаемого происходит при припоминании какого-то фрагмента из прошлого. Мы припоминаем какую-то жизненную ситуацию, которая относительно настоящего момента находится в прошлом. Дежа вю отсылает ко сну, который находится еще дальше в прошлом относительно вспоминаемой ситуации. Но в этом сне была представлена сама ситуация, или так же ее припоминание в настоящем для сознания моменте времени? Получается, что во сне было представлено два будущих состояния. Но как они были представлены: одновременно или нет? Рассмотрим это подробнее. Сама ситуация, вокруг которой и происходит все действо двойного припоминания, сколько-то длилась. Если во сне было дано и ее припоминание, значит ли это что, припоминание должно было длиться дольше самой ситуации, ибо чуть только закончилась припоминаемая ситуация, тут же во сне дано как она будет припоминаться, в том моменте настоящего, от которого мы ведем отчет. Но для сна это будет момент будущего, притом более отдаленного, чем сама ситуация. Может ли быть так, что само припоминание этой ситуации в настоящем и вызвало дежа вю? Иначе, получается, что это ситуация не только двойного припоминания, но и двойного дежа вю. Французский философ Анри Бергсон определял deja vu как "воспоминание о настоящем". Он считал, что восприятие реальности в этот момент внезапно раздваивается и отчасти как бы переносится в прошлое. Это верно подмечено, но в третьем виде дежа вю, который мы сейчас описываем, получается, что реальность не только раздваивается, но утраивается. Здесь застигается дежа вю сам момент припоминания, ибо во сне было дано, как я буду эту ситуацию припоминать; и, дежа вю подвержена сама припоминаемая ситуация, которая ранее приснилась. Возможно ли такое? Будет ли способно сознание дать себе в этом отчет, когда с ним такое произойдет?

Чтобы было понятнее, как эти два состояния наслаиваются одно на другое во сне, мы обратимся к чувственным данностям во время дежа вю. Как мы писали выше, дежа вю захватывает человека полностью, включая и его чувства. То есть, если он в это время сидит, то ему кажется, что и само сидение его в момент дежа вю тоже повторяется. В двойном припоминании же тело, во-первых, находится в определенной позе, во-вторых, припоминает ситуацию, которая переживалась в другой позе, в-третьих, снилась, в еще одной позе. Исходя из свойства дежа вю, мы должны были бы заключить, что человек во время двойного припоминания (третий вид дежа вю) находится в трех различных состояниях своего тела. Иными словами, его тело должно было бы находиться в трех различных позах одновременно. Но в настоящем-то он находится только в одной. Однако такое возможно во сне, ведь часто бывает, снится, что бежишь, но ведь во время сна ты лежишь (если только это не лунатизм, который мы здесь не рассматриваем). При этом все чувства для сознания повторяют состояние, как если бы человек действительно бежал. Таким образом, в ситуации двойного припоминания человек чувствует одновременно противоположные состояния своего тела в одном и том же теле. Подобным образом налагаются друг на друга и моменты настоящего, прошлого и будущего в третьем виде дежа вю.

Из всего выше сказанного можно заключить, что состояние мнемонического дежа вю является более абстрагированным от тела, чем мгновенное. Ибо в мгновенном дежа вю потрясает то, что происходит впечатление, будто повторяется все состояние целиком, даже поза тела, чувства и т.д. В третьем же виде дежа вю это не важно, потому что ситуация была нам дана в совершенно различный состояниях нашего тела: в ней мы одновременно можем бежать, стоять и лежать, но ситуация будет одна и так же. Это ставит под вопрос вообще наше отношение к телу. Ибо если в сознании еще можно дать себе отсчет, что будущее и прошлое существуют одновременно, то для тела это наложение разных состояний снимает его значимость в тот момент вообще. Достоверность тела в этом состоянии отсутствует, как будто над телом совершена упомянутая выше феноменологическая редукция.

Еще об одном важном обстоятельстве говорит описанный третий тип дежа вю. Так как оно происходит из-за воспоминания о каком-то прошлом, то следует предположить, что если бы человек не вспоминал в тот момент своего прошлого, то и дежа вю бы с ним и не произошло. Это связывает феномен дежа вю со способностью памяти, этот аспект его мы попытаемся подробно рассмотреть позже. А так же свидетельствует о том, что дежа вю может быть не таким уж и неожиданным, а вполне может зависеть от нас.

Возможно, есть и другие вариации видов дежа вю. Однако мы отметили здесь лишь те виды, которые на наш взгляд наиболее разнятся по своей структуре.

Проблема времени в дежа вю дежа вю

На основе проделанного анализа мы можем уточнить наше предшествующее определение. По своей структуре дежа вю – это наслаивание друг на друга двух идентичных состояний сознания, прошлого и настоящего, причем прошлое состояние по всей вероятности было явлено ранее во сне. Получается, что правы были те, кто отождествлял дежа вю с представлениями о вещих снах. Насколько оправдано такое отождествление? Чтобы ответить на этот вопрос, нам нужно было бы выявить четкую структуру сна, так же как это было сделано ранее с феноменом дежа вю. Однако методически это возможно было бы сделать, только руководствуясь особым пониманием времени. Ведь опыт переживания дежа вю совершенно не согласуется с нашими привычными представлениями о последнем. Мы привыкли думать, что время линейно, последовательно и необратимо. Но если бы время было таким, то опыт дежа вю не был бы возможен, ведь в дежа вю прошлое и настоящее существуют одновременно, и этот факт указывает на то, что в субъекте время существует совершенно по другим законам, чем абстрактное физическое время. Время – существенный момент жизни души, но это особое время, к нему не применимы законы механики.

Раз дежа вю открывает нам новое измерение времени и сущностно зависит от этого времени, то мы должны теперь исследовать само время, но не так, как изучают его физики, а так, как оно понимается из человека и для человека. Дежа вю должно быть сущностно связано со сном, эта связь осуществляется на основе особо понятого времени. Время мы рассмотрим в первую очередь, потому что на его основе осуществляется связь прошлого с настоящим, т.е. само дежа вю. Тем самым связь дежа вю со сном может со всей очевидностью показать нам себя, только если мы эксплицируем дежа вю на предмет его темпоральности. А это можно будет сделать, только показав предварительно темпоральность сознания.

Весь предшествующий анализ вывел нас на проблемы, без разрешения которых понимание смысла феномена дежа вю становится невозможным. Эти проблемы можно сформулировать так: каково должно быть отношение человека ко времени, чтобы он имел доступ к будущему в дежа вю? Какова структура такого времени? Каково отношение бодрствования ко сну, если во сне нам может являться будущее? Какой должна быть структура времени сна, чтобы он открывал нам будущее? Как должны быть связаны будущее и прошлое в сознании человека, чтобы было возможно переживание дежа вю? Как видим, основная тема этих проблем – время, или точнее: как соотносятся сознание и время? Ответив на данный вопрос, мы вплотную подойдем к ответу на вопрос о смысле дежа вю.

Если дежа вю не зависит от того, что в нем является как "уже виденное", т.е. говоря шире, оно не зависит от места, где происходит дежа вю, то оно, следовательно, должно зависеть от времени, время должно стать ключом к пониманию дежа вю. Но это время должно быть по-особому понято. Время, которое находится в сущностном отношении к человеку, мы будем называть "экзистенциальным временем", имея в виду опыт его осмысления в фундаментальной онтологии Хайдеггера и трудах экзистенциалистов.

Эмпирическое изучение даже вю, которому мы посвятили данную главу, не может далее продвинуть наше исследование. Достигнутый результат вывел нас на проблемы, которые возможно решить на пути анализа времени в дежа вю. После презентации экзистенциальной концепции времени мы должны будем ответить на следующие вопросы:

1. Какова должна быть структура времени в дежа вю, чтобы в нем возможно было видеть будущее?

2. Какова фактическая причина дежа вю, т.е. откуда приходит то припоминаемое, которое и создает эффект уже пережитого?

3. Что означает событие дежа вю для человеческой реальности, иными словами: каков смысл дежа вю?

Глава вторая. Время дежа вю

Время – слово, частота употребления которого людьми в повседневности обратно пропорциональна степени осмысленности, с которой его используют. Между тем, мало найдется слов в языке, которые бы обладали такой глубиной и загадочностью. Под словом "время" кроется понятие, смысл которого неоднозначен и многомерен, к тому же он менялся на протяжении человеческой истории. В представлениях людей менялось восприятие, как отдельных свойств времени, так и его самого, до неузнаваемости. Например, сегодня общеупотребительное понятие о времени как о последовательном течении дискретных моментов "теперь", было непонятно человеку, жившему в Х в. до н.э. Понятие о времени менялось, менялось и сознание воспринимающих его людей. Более того, были времена, когда понятия времени как такового не существовало. Время, следовательно, возникло, как и множество других категорий человеческого бытия и мышления, которыми сегодня определяется человек в своем существовании. Время возникло для человека и эволюционировало вместе с изменяющимся в процессе истории сознанием человека.

Время интересовало мыслящих людей издревле, или, можно сказать иначе, интерес ко времени говорил о том, что человек мыслит. На протяжении истории человека интересовала проблема времени, которая в зависимости от эпохи формулировалась по-разному. Вот только некоторые из этих формулировок: существует ли время? что такое время? как соотносятся время и душа? как соотносятся время и вечность? что такое настоящее, прошлое и будущее? делимо ли время? необратимо ли время?

В этой части работы в изложении появляется важный термин: экзистенциальное время. Прежде всего, скажем, что экзистенциальное время означает внутреннее, понимаемое из человека и для человека время. Постановка проблемы именно об экзистенциальном времени обоснованна опытом магистрального философского направления XX в. – экзистенциализмом. Здесь следует сказать немного о самом направлении. Это течение стало определяющим духом эпохи. Не только среди философов известны имена С. Кьеркегора, Ф. Ницше, Н. Бердяева, М. Хайлеггера К. Ясперса, Ж. П. Сартра, Г. Марселя, – всех их и многих других в той или иной мере причисляют либо к экзистенциалистам, либо к их предтечам. Сартр в своей обобщающей статье "Экзистенциализм – это гуманизм" классифицирует экзистенциалистов следующим образом: "Существуют две разновидности экзистенциалистов: во-первых, это христианские экзистенциалисты, к которым я отношу Ясперса и исповедующего католицизм Габриеля Марселя; и, во-вторых, экзистенциалисты-атеисты, к которым относятся Хайдеггер и французские экзистенциалисты, в том числе и я сам. Тех и других объединяет лишь убеждение в том, что существование предшествует сущности, или, если хотите, что нужно исходить из субъекта"[17].

Таким образом, у экзистенциалистов есть определенные общие принципы, они ставят во главу исследования самого человека, а не отвлеченные от жизни спекуляции. Экзистенциализм, это учение о свободе человека. Для экзистенциалиста существование предшествует познанию, или если угодно, познание не отделено от существования, познание и есть существование. Человека нельзя отделить от его существования в мире.

Целью этой части работы является исследование отношения человека ко времени. Экзистенциальный аспект здесь значит, что любое время сначала понимается человеком и для человека, и лишь затем может быть вынесено из него посредством абстракции в качестве универсального или физического времени.

Уже Августин Блаженный (354 – 430 гг.) на стыке эпох – античной и средневековой – вплотную подошел к пониманию времени как специфической черте жизни души. Мы не будем здесь вдаваться в тонкости учения Августина о "Граде Божьем", ибо нас интересует конкретный аспект его экспликаций, а именно связанный с экзистенциальностью времени. Разработку концепции времени Августин начинает с постановки вопроса: "Что же такое время? Кто смог бы объяснить это просто и кратко? Кто смог бы постичь мысленно, чтобы ясно об этом рассказать? О чем, однако, упоминаем мы в разговоре, как о совсем привычном и знакомом, как не о времени? И когда мы говорим о нем, мы, конечно, понимаем, что это такое, и когда о нем говорит кто-то другой, мы тоже понимаем его слова. Что же такое время? Если никто меня об этом не спрашивает, я знаю, что такое время; если бы я захотел объяснить спрашивающему – нет, не знаю. Настаиваю, однако, на том, что твердо знаю: если бы ничего не происходило, не было бы прошлого времени; если бы ничто не происходило, не было бы будущего времени. И если бы настоящее всегда оставалось настоящим и не уходило в прошлое, то это было бы уже не время, а вечность; настоящее оказывается временем только потому, что оно уходит в прошлое. Как же мы говорим, что оно есть, если причина его возникновения в том, что его не будет! Разве мы ошибемся, сказав, что время существует только потому, что оно стремится исчезнуть?".[18] Итак, первое, что бросается в глаза, когда мы озабочиваемся временем, это то, что для расхожего повседневного употребления время понятно и неинтересно, но лишь мы начинаем к нему приглядываться, как оно ускользает от нас: "Если никто меня об этом не спрашивает, я знаю, что такое время; если бы я захотел объяснить спрашивающему – нет, не знаю".[19] Из этой простой и понятной на первый взгляд фразы Августина можно извлечь нетривиальную задачу, попробуем приглядеться к ней пристальней. В ней человеческое сознание подразделяется на два уровня: дорефлексивный и рефлексивный. Первому уровню соответствует "если никто меня об этом не спрашивает, я знаю, что такое время"; второй уровень: "если бы я захотел объяснить спрашивающему – нет, не знаю". Получается, что время заключено в дорефлексивном когито, или в допредикативном сознании, то есть в актах сознания, образующих поток сознания. Это сущностное отношение времени к дорефлексивному когито было отмечено уже Гуссерлем, а затем воспринято Сартром, а Хайдеггер применительно к его общедоступности пишет так: "Мы ощутим его присутствие во всяком простом, достаточно свободном от предрассудков осмыслении сущего в его данности и подручной близости".[20] Таким образом, мы видим, что время у древнегреческих философов тесно переплетается с концепциями времени у экзистенциалистов.

Еще более очевидной для нас предстанет связь между рассуждениями Августина и экзистенциальным временем в аспекте единства трех временных экстазов. Данное единство Хайдеггер формулирует как: "Взаимное протяжение наступающего, осуществившегося и настоящего".[21] А вот как об этом пишет Августин: "Разве не правдиво признание души моей, признающейся Тебе, что она измеряет время? Да, Господи Боже мой, я измеряю и не знаю, что измеряю. Я измеряю движение тела временем. И разве я не измеряю само время? Когда я измеряю, как долго движется тело и как долго проходит оно путь оттуда сюда, что я измеряю, как не время, в течение которого тело движется? А само время чем мне измерять? Более длинное более коротким, подобно тому, как мы вымеряем балку локтем?… Что же я, Господи, измеряю, говоря или неопределенно: "это время длиннее того", или определенно: "оно вдвое больше того". Что я измеряю время, это я знаю, но я не могу измерить будущего, ибо его еще нет; не могу измерить настоящего, потому что в нем нет длительности, не могу измерить прошлого, потому что его уже нет. Что же я измеряю? Время, которое проходит, но еще не прошло? Так я и говорил".[22] Да, именно: "Время, которое проходит, но еще не прошло", – есть единство прошлого, настоящего и будущего в сознании человека. Душа измеряет сущее посредством времени. Но чем измерять само время в душе? Видимо для времени нет другой меры, кроме самого же времени. Августина заботит мимолетность времени, его преходящесть, заботит то, как существует прошлое и будущее, если первого уже нет, а второго – еще нет: "Если и будущее и прошлое существуют, я хочу знать, где они. Если мне еще не по силам это знание, то все же я знаю, что где бы они ни были, они там не прошлое и будущее, а настоящее. Если и там будущее есть будущее, то его там еще нет; если прошлое и там прошлое, его там уже нет. Где бы, следовательно, они ни были, каковы бы ни были, они существуют только как настоящее. И правдиво рассказывая о прошлом, люди извлекают из памяти не сами события – они прошли, – а слова, подсказанные образами их: прошлые события, затронув наши чувства, запечатлели в душе словно следы свои. Детства моего, например, уже нет, оно в прошлом, которого уже нет, но когда я о нем думаю и рассказываю, то вижу образ его в настоящем, ибо он до сих пор жив в памяти моей. Не по сходной ли причине предсказывают будущее? По образам, уже существующим, предчувствуют то, чего еще нет? Признаюсь, Господи, не знаю этого. В точности, однако, знаю, что мы обычно предварительно обдумываем будущие действия наши, и это предварительное обдумывание происходит в настоящем, самого же действия, заранее обдуманного, еще нет: оно в будущем. Когда мы приступим к нему и начнем осуществлять предварительно обдуманное, тогда только действие и возникает, ибо тогда оно уже не в будущем, а в настоящем".[23] Все эти вопросы рассматриваются в экзистенциальном дискурсе и конструируются у Хайдеггера в экстатическое единство трех временных измерений. Другое высказывание Августина в еще большей степени делает его предтечей феноменологии Гуссерля: "В тебе, душа моя, измеряю я время. Впечатление от проходящего мимо остается в тебе, и его-то, сейчас существующее, я измеряю, а не то, что прошло и его оставило".[24] Этот отрывок есть указание на то, что рефлексия имеет дело не с вещами мира, а с феноменами в сознании посредством ретенции. Данное положение является одним из основных в феноменологии Гуссерля, которое он детально описывает в первой книге своих " Идей",[25] и феномены сознания конструируются темпорализуясь: "В первой книге "Идей к чистой феноменологии и феноменологической философии" (1913) Гуссерль отождествляет феноменологическую сферу со сферой сконструированной временности".[26] Вот как сам Гуссерль оценивает искания Августина: "Анализ (о)сознания времени – давний крест дескриптивной психологии и теории познания. Первым, кто глубоко ощутил огромные трудности, которые заключены здесь и кто бился над ними, доходя почти до отчаяния, был Августин. Главы 14-28 книги XI "Исповеди" даже сейчас должны быть основательно проштудированы каждым, кто занимается проблемой времени. Ибо гордое знанием Новое время не может здесь похвалиться блистательными достижениями или значительно более важными результатами, чем этот великий мыслитель, столь ревностно сражавшийся с этой проблемой".[27] Как уже было сказано, Августин мыслит время именно в единстве трех его измерений и эти измерения живут именно в душе человека: "Теперь ясно становится для меня, что ни будущего, ни прошедшего не существует и что неточно выражаются о трех временах, когда говорят: прошедшее, настоящее и будущее; а было бы точнее, кажется, выражаться так: настоящее прошедшего, настоящее будущего. Только в душе нашей есть соответствующие тому три формы восприятия, а не где-нибудь вне (т. е. не в предметной действительности). Так, для настоящего прошедших предметов есть у нас память или воспоминание (memoria); для настоящего настоящих предметов есть у нас взгляд, воззрение, созерцание (intuitus), а для настоящего будущих предметов есть у нас чаяние, упование, надежда (expectatio). Говоря таким образом, я не затрудняюсь в понимании тройственности времени, оно становится тогда для меня ясным, и я признаю его тройственность".[28] И еще: "Как расходуется будущее, которого еще нет, или прошлое, которого уже нет, если не через душу, какова и есть причина факта, что эти три состояния существуют? Ведь именно душа надеется, имеет намерения, вспоминает: то, что она ждала, посредством ее намерений и действий, становится материалом воспоминаний. Никто не может отрицать, что настоящее лишено протяженности, ведь его бег – лишь мгновение. Не так уж длительно и ожидание, ведь то, что должно быть настоящим, ускоряет и приближает пока отсутствующее. Не так длительно и будущее, которого нет, как его ожидание. Прошлое, еще менее реально, совсем не так продолжительно, как воспоминание о нем".[29] Мы не зря приводим здесь столько обильных цитат из Августина, ибо они даже не нуждаются в комментарии, потому что уже исходя из проблемного поля, которое мы очертили на протяжении нашего исследования можно понять те достижения в осознании времени, на которые мы будем опираться дальше. Выраженные в размышлениях Августина интерпретации времени и его прямого отношения к внутреннему миру человека предуготовляют для нас знакомство с собственно экзистенциальной концепцией времени.

Экзистенциальная концепция времени

Первым условием вхождения в истинную временность экзистенции, является снятие расхожей концепции времени, как дискретной последовательности моментов "теперь". Это представление, формировавшееся у западного человека веками, и особенно господствующее в условиях современной техногенной цивилизации, Хайдеггер пытается осмыслить с более равноисходной присутствию позиции. Время не слагается из отдельных "теперь", но наоборот любое отдельно взятое "теперь" возможно только на основе исходной временности человеческой реальности. В исходной временности экзистенции прошлое, настоящее и будущее не разделены, они составляют экстатическое единство. Единящая структура трех временных экстазов эксплицируется в "Бытии и времени" как заступающе-удерживающая актуализация: "Актуализируя удерживать "тогда" значит: говоря-теперь, быть открытым для горизонта раньше, т.е. теперь-уже-не. Актуализируя ожидать "потом" означает: говоря-теперь, быть открытым для горизонта позже, т.е. теперь-еще-не. Являющее себя в такой актуализации есть время".[30] Экзистируя человек заступает в будущее по способу наброска себя по ту сторону бытия и удерживает свое прошлое по способу уже-не-теперь. Три временные экстаза обусловливают и вызывают друг друга, а не находятся между собой в безразличном отношении внешних друг другу структур. Заступая в будущее, экзистенция несет с собой прошлое, но не как ненужную ношу, а как неотъемлемую часть заступания, без которой не состоялось бы никакое будущее, и не было бы самого заступающего. В свою очередь будущее делает возможным прошлое как прошлое, т.е. как "уже не настоящее", назначая ему его место как уже сбывшегося. Возврат к прошлому как репрезентация есть основное условие рефлексии, самосознание в более широком смысле. А самосознание есть основная структура духа. Гегель, который во всей истории западной философии продумал эту черту духа наиболее основательно писал: "Понятие же в своей свободно самостоятельно существующей тождественности с собой, как "я" = "я", есть само по себе абсолютная отрицательность и свобода; время не есть поэтому то, что господствует над ним, и понятие также не есть во времени, не есть нечто временное. Оно, наоборот, есть власть над временем, которое и есть лишь эта отрицательность, определившаяся как внешность. Поэтому лишь предметы природы подчинены времени, поскольку они конечны; напротив, истинное – идея, дух – вечно".[31] Ввиду же хайдеггеровского "поворота" будет уместней говорить так: время впервые делает возможным нечто такое как дух и понимание. По Гегелю дух, осуществляясь, впадает во время, но как может впадать во время то, что само создано временем? Сознание изменения возможно только на основе удерживающего заступания. Понимание реализуется путем держания себя, как заступающего озабочения в будущее с удерживаемым свершившимся, в просвете бытийной истины. Очевидно что дух не есть нечто временное и преходящее, но тогда он есть само время, структура духа есть структура времени.

Какова же роль настоящего в этой структуре? Говоря о Хайдеггере часто вспоминают Гуссерля, однако очень редко при этом вспоминают о Ницше. Между тем есть основания утверждать, что как раз никто иной как Ницше оказал на хайдеггеровское продумывание времени в связи с бытием сильнейшее влияние. В "Так говорил Заратустра" Ницше пишет: "Путь, где мы остановились, лежал через ворота. "Взгляни на эти ворота, карлик! – продолжал я. – У них два лица. Две дороги сходятся тут: по ним никто еще не проходил до конца. Этот длинный путь позади – он тянется целую вечность. А этот длинный путь впереди – другая вечность. Эти пути противоречат один другому, они сталкиваются лбами, – и именно здесь, у этих ворот, они сходятся вместе. Название ворот написано вверху: "Мгновенье" [О призраке и загадке].[32]

Анализируя это место из "Заратустры", Хайдеггер дает такой образ настоящего: "И тем не менее на самом деле происходит столкновение, правда, только для того, кто не остается сторонним наблюдателем, а сам есть мгновение, которое вторгается в будущее и при этом не дает исчезнуть прошедшему, но, скорее, тут же принимает и утверждает его. Находящийся в мгновении обращен на две стороны: для него прошедшее и будущее бегут навстречу друг другу. Он делает так, что бегущее навстречу друг другу сталкивается между собой, но при этом не останавливается, и это происходит потому, что он раскрывает и выдерживает противоборство за-данного и со-данного (Aufgegebene und Mitgegebene). Видеть мгновение значит находиться в нем".[33] Человек есть настоящее, бытие-вот в котором "сталкиваются" прошлое и будущее. Время, таким образом, не течет последовательно от одного момента к другому в виде некоторого потока направленного в одну сторону как привыкло думать обыденное сознание, но бурлит и сталкивается в-себе на арене экзистенции.

В одной из поздних работ "Время и бытие" Хайдеггер продумал время как многомерное, т.е. как создающее измерение первичнее пространственного и впервые задающего собственно измерение для пространства. Три временных экстаза теперь это три измерения времени, и они создают в своем единстве четвертое измерение объемлющее их все: "…в его просвете они разведены между собой и тем сведены во взаимной близости, из-за которой три измерения оказываются близки друг другу. Потому первое, начальное, в буквальном смысле за-чинающее протяжение, в котором покоится единство собственного времени, мы называем близящей близостью, "близью" – раннее, еще Кантом употребляемое слово. Но она близит наступающее, осуществившееся, настоящее друг с другом, их от-даляя. В самом деле, она держит осуществившееся открытым, отклоняя его наступление в качестве настоящего. Это ближение близи держит открытым наступание из будущего, отказывая настающему в настоящем. Близящая близь имеет характер отклонения и отказа. Она заранее со-держит способы протяжения осуществившегося, настающего и настоящего в их взаимном единении".[34] В этой же статье Хайдеггер уже говорит не просто о времени, но о времени-пространстве, тем самым всё более и более интегрируя бытие во временность и делая время исходным пунктом раскрытия бытия. Само название этой поздней статьи "Время и бытие" акцентировано меняет приоритеты разыскания, если сопоставлять ее с "Бытием и временем".

Структура времени в дежа вю

Экзистенциальное время, во-первых, есть нечто внутреннее души, то, к чему человек имеет сущностное отношение. Можно сказать, что время есть основная структура когнитивных процессов. Время настолько слито с жизнью сознания, что даже приобретает некоторые душевные предикаты. И если человек и способен мыслить нечто подобное объективному времени (независимого от когнитивных определений), то все же такое время (как, впрочем, и любое другое), покоится на экзистенциальной временности человеческой реальности. Во-вторых, экзистенциальное время есть единство трех временных измерений, которые покоятся на нем. Это конститутивное свойство усматривали во времени с его открытия в античности и до наших дней. Приведем характерные примеры структуры данного единства. Повторим здесь ранее приведенный отрывок из Августина: "Теперь ясно становится для меня, что ни будущего, ни прошедшего не существует и что неточно выражаются о трех временах, когда говорят: прошедшее, настоящее и будущее; а было бы точнее, кажется, выражаться так: настоящее прошедшего, настоящее будущего. Только в душе нашей есть соответствующие тому три формы восприятия, а не где-нибудь вне (т.е. не в предметной действительности)".[35] Три измерения времени раскрываются как единство в следующей структуре: "Никто не может отрицать, что настоящее лишено протяженности, ведь его бег – лишь мгновение. Не так уж длительно и ожидание, ведь то, что должно быть настоящим, ускоряет и приближает пока отсутствующее…".[36] Удивительно, но очень похожую экспликацию структуры единства временности мы находим спустя полторы тысячи лет в работе Хайдеггера "Время и бытие": "Наступающее как еще-не настоящее протягивает и одновременно несет с собой уже-не настоящее, осуществившееся; и наоборот, это последнее, осуществившееся, протягивает себе свое будущее. Взаимосвязь обоих протягивает и одновременно приводит с собой настоящее".[37] Единство трех временных экстазов покоится в душе, поэтому душа и может выделять для себя прошлое и будущее.

Теперь собственно и начинается самое главное в нашем исследовании. От анализа эмпирического материала, от презентации экзистенциальной концепции времени, мы переходим собственно к тому, что можно было бы назвать философией дежа вю.

Рассмотрим, как соответствует структура времени дежа вю, только что описанному экзистенциальному времени. Или с другой стороны: как данная концепция времени может нам помочь ответить на вопросы заданные в конце первой главы, повторим их здесь:

1. Какова должна быть структура времени в дежа вю, чтобы в нем возможно было видеть будущее?

2. Какова фактическая причина дежа вю, т.е. откуда приходит то припоминаемое, которое и создает эффект уже пережитого?

3. Что означает событие дежа вю для человеческой реальности, иными словами: каков смысл дежа вю?

Для большей ясности и разительности отличий двух подходов к изучению дежа вю (психологического, рассмотренного в первой главе, и философского, который мы предлагаем здесь), подведем некоторые итоги первой главы и, оттолкнувшись от них, покажем временную структуру дежа вю.

Итак, дежа вю известно, прежде всего, как психологическое переживание. Суть его в том, что некое состояние или ситуация переживаются как уже происходившее с человеком. Как таковое оно исследуется преимущественно психологами, обыденное же сознание выдвигает насчет его происхождения многочисленные полуфантастические гипотезы: от припоминания прошлых жизней до вмешательства внеземного разума. При этом когнитивная структура данного феномена до сих пор не получила удовлетворительной экспликации, ни онтологический, ни гносеологический статус его до сих пор не определен.

Дежа вю буквально означает "уже виденное", и, как будто следуя этой грамматической данности, большинство исследователей данного феномена акцентируют в нем главным образом визуальный момент. Но тут же появляются разновидности дежа вю как "уже слышимого", "уже чувствованного" и т.д. Объединяет эти разновидности то, что в них нечто повторяется как уже бывшее с нами; но вместо того, чтобы брать феномен сам по себе в его когнитивной целостности, обращают внимание на данные чувств. Между тем, дежа вю нужно брать как целостное состояние, как сознание-дежа-вю. Выделять в сознании какой-либо один аспект без связи с другим – значит превращать сознание в вещь. Невозможно только видеть нечто повторяющееся, иначе это было бы немое кино или фотография, но только не живой процесс восприятия действительности. Таким образом, в дежа вю повторяется всё состояние сознания целиком, и именно это создает такой удивительный эффект.

Самая распространенная гипотеза о происхождении дежа вю, берущая начало у Фрейда, утверждает, что это последнее является лишь обманом памяти.[38] Состояние или ситуация в дежа вю кажется мне повторяющейся, потому что я неверно припоминаю при этом некую, лишь похожую, ситуацию из реально пережитого прошлого. Основываясь на этой гипотезе, современные психологи предпринимают попытки экспериментально вызвать дежа вю в лабораторных условиях. Самые популярные такого рода исследования принадлежат американскому профессору Алану Брауну.[39] Но, тотальность припоминания в дежа вю должна свидетельствовать скорее о феноменальной точности памяти, чем о ее недолжном функционировании. В опыте могут повторяться лишь отдельные элементы переживаний, но не тотальные состояния. Взгляните на предмет, который вы постоянно видите в повседневности. Встаньте к нему в такое же положение, в каком вы обычно его наблюдаете; воссоздайте все условия от освещенности, до угла зрения. Потом, зафиксировав все эти показатели, взгляните на этот предмет через какой-то промежуток времени из точно такого же положения. Получается, что вы видите этот предмет точно так же, как видели его недавно. Но дежа вю при этом не происходит. Посмотрите, например, на фотографию, ведь то, что на ней, не меняется с течением времени. Сядьте на стул, зафиксируйте свой взгляд, чтобы он смотрел на фотографию точно также как, как вы недавно на нее смотрели. Происходит дежа вю? Нет, и оно не может произойти, потому что дежа вю это не только отдельно повторяющееся чувство, но так или иначе в нем повторяется все ваше состояние. И исследовать дежа вю, впрочем, как и любой другой феномен сознания, можно лишь исходя из этой целостности cogito.

Но если являемая в дежа вю ситуация повторяется, то где же искать оригинал, если он не мог быть в прошлом реальном опыте? Фрейд в данном случае оказался прозорливей своих последователей. А именно: он считал что припоминаемая ситуация сначала происходила в действительности, затем приснилась и лишь потом была воспроизведена в дежа вю. Тем самым сон опосредствует две похожие реальности: первоначальное переживание перекочевало в дежа вю именно через сон. Несмотря на то, что такая позиция на наш взгляд более продуктивна, она не очевидна, не все вспоминают сон, сталкиваясь с дежа вю. Но что же реально происходит в дежа вю, если отвлечься от всевозможных предрассудков связанных с данным феноменом?

Состояние дежа вю, как правило, происходит мгновенно, моментально вспыхивает и тут же угасает. Вслед за ним происходит осознание данной в дежа вю ситуации как повторившейся. Но по свидетельствам переживающих его, дежа вю может и длиться, как правило, небольшой промежуток времени. Далее мы будем рассматривать только длящееся дежа вю, не потому что оно качественно отличается от мгновенного, но потому что в нем четче различается его когнитивная структура.

Если осознание мгновенного дежа вю происходит ретроспективно, ибо оно застает нас врасплох и тут же исчезает, то в длящемся – осознание должно происходить одновременно с самим дежа вю. Ведь если переживание длится, то ничто не должно мешать осознавать его как таковое, ведь теперь для этого есть время, в отличие от мгновенного дежа вю. Так же существенным моментом длящегося дежа вю является то, что в нем известно что произойдет в следующий момент, ведь дежа вю есть идентификация ситуации как повторяющейся, следовательно, я в дежа вю знаю, что будет в каждый момент его длительности, ибо со мной уже была пережита вся длительность, а не только отдельный ее момент. Однако, как мы указали ранее, дежа вю есть тотальность; всё состояние повторяется целиком. Если это так, то как быть с одновременным осознанием дежа вю, когда оно длится? Осознание по такой логике должно было бы присутствовать уже в самом первом переживании припоминаемой в дежа вю ситуации, которая относительно момента дежа вю находится в прошлом. Но когда ситуация переживалась в первый раз, она не могла быть осознаваемой как дежа вю, иначе она была бы в свою очередь так же лишь припоминанием, т.е. еще одним дежа вю, это последнее должно затем отсылать к другому припоминаемому и т.д., получается регресс в бесконечность. Ведь если некая ситуация осознается как дежа вю, значит она является повторением некогда уже пережитого, и тогда получается что мы заново переживаем не некую ситуацию уже бывшую с нами один раз, но бывшую с нами бесконечно многое количество раз, что и означает регресс в бесконечность. Чтобы решить данную проблему следует обратиться к временной структуре сознания в дежа вю. Это заставляет нас обдумывать феномен в экзистенциалистской традиции, ибо сознание как экзистенция раскрывает себя прежде всего как временение временности.

Описанные два вида дежа вю разнятся относительно временного аспекта своего протекания. В мгновенном дежа вю друг на друга наслаиваются два идентичных состояния: пережитое некогда в прошлом и переживаемое сейчас. Это наиболее простая схема дежа вю.

В длящемся дежа вю друг на друга наслаиваются на первый взгляд три состояния: два идентичных, таких же, как в мгновенном (прошлое и настоящее), плюс будущее состояние не идентичное с первыми двумя. Ибо дежа вю теперь длится, и будущее предугадывается, а значит, будущее должно быть одновременно с настоящим и прошлым. Прошлое здесь – это ситуация, припоминание которой есть дежа вю. Настоящее – непосредственный момент актуализации этой ситуации. Будущее – состояние, которое еще не актуализировалось, но о котором я знаю, что оно вот-вот будет и будет именно таким. Однако будущее состояние не может просто добавляться к первым двум по типу сложения, будущее удваивается. Здесь будущее является отдельным будущим прошлого (переживаемой ранее ситуации, которая теперь повторяется) и будущим настоящего (актуализирующейся сейчас ситуации). Однако будут ли тождественными эти два будущих? Если два этих будущих состояния у нас идентичны, то, как же мы смогли выделить каждое из них? Как вообще осуществляется припоминание прошлой ситуации в дежа вю, если обе ситуации идентичны? Рассмотрим это следующим образом.

Если мгновенное дежа вю протекает лишь ограниченный промежуток времени, то следует предположить, что когда припоминаемая ситуация происходит в первый раз (т.е. в своем настоящем), то развитие "сюжета", по истечении данной ситуации, идет не так, как оно следовало за данной ситуацией в будущем, т.е. в дежа вю, когда эта ситуация лишь припоминается. А оно очевидно идет не так, ведь после дежа вю (актуализации ситуации как уже бывшей) сразу происходит его осознание, что не могло бы произойти в первый раз, так как последовал бы указанный выше регресс в бесконечность. Следовательно, здесь две ситуации можно отличить именно исходя из различных будущих этих ситуаций. Но как обстоят дела с длящимся дежа вю, ведь там осознание происходит одновременно с самим дежа вю и будущее так же задействовано этим процессом?

Рассмотрим длящееся дежа вю более подробно. В нем необходимо должно быть два будущих. Во-первых, будущее прошлого (или можно так же сказать прошлое будущее, ведь это будущее было дано в прошлом) есть то содержание, которое я предугадываю, благодаря ему я узнаю из настоящего, что будет происходить в следующий момент. Во-вторых, будущее настоящего есть будущее моего настоящего сейчас, такое, какое обычно ко мне приходит, независимо от того, нахожусь я в дежа вю или нет. Но пока это будущее не пришло, я о нем ничего не знаю, оно для меня не может быть идентичным с будущим прошлого, ведь то мне известно, а это нет. Актуализируясь же, это будущее становится настоящим, и оно уже не является будущим, будущим теперь является некое продолжение этой ситуации, которое должно последовать за этим актуализированным будущим. Тогда может в длящемся дежа вю не два будущих, а одно? Но если будущее одно, то тогда очевидно это будет будущее прошлого, ведь оно уже мне известно и имеет некое содержание. Но это предположение не состоятельно, ибо тогда это будущее прошлого не сможет актуализироваться здесь в настоящем, а значит, не будет и настоящего. В итоге не будет никакого процесса и никаких измерений времени вообще. Есть ли выход из нашего затруднения?

Однако в нашем "уравнении" времени есть еще один член, который мы поначалу выпустили из своего внимания, и к которому теперь нужно настоятельно вернуться. Этот элемент есть я сам. Он как бы всегда имелся нами в виду как субъект переживания дежа вю, но не попадал в фокус рассмотрения. Теперь, следовательно, нам необходимо опросить Я на предмет его соотношения с выявленной темпоральной структурой дежа вю.

Из трех элементов времени участвовавших в длительном дежа вю, было бы ошибочно полагать Я в прошлом, ведь тогда получалось бы, что Я имеется у меня лишь во время дежа вю, ибо лишь тогда прошлое наслаивается на настоящее и существует с ним одновременно. Конечно, я могу вспоминать прошлое. Но как верно показал Сартр, я могу единовременно иметь либо представление прошлого, либо то, что актуализируется сейчас.[40] Иными словами: если я вспоминаю, то представление прошлого затмевает собой актуальное, и я буквально не вижу то, на что смотрят мои глаза в настоящем. В дежа вю же прошлое представление и настоящее существуют одновременно, потому что они имеют одно содержание, или как сказал бы Гуссерль у них одна ноэма. Выходит у Я нет проблем с осознанием прошлого в дежа вю, ибо оно есть некое представление, идентичное с настоящим. С другой стороны было бы абсурдно предполагать, что Я могло бы существовать без настоящего, ибо именно в настоящем имеются представления. Настоящее имеет содержание, содержание непосредственно актуализирующегося сейчас. Мое Я не может быть этим содержанием, но чтобы это содержание было как настоящее, должно быть нечто, что его осознает, это же касается и содержания прошлого. Мое Я имеет непосредственное отношение к актуализации нечто в настоящем. Тем самым Я имеет доступ к настоящему и прошлому представлениям, Я выступает как осознание их как таковых. Это обстоятельство действительно как для дежа вю, так и для обычного сознания.

Что касается будущего прошлого (известное мне будущее, данное мне в дежа вю, как уже пережитое), то Я так же не может им являться, ибо оно есть тоже некое содержание и представление, которое дано мне сейчас в настоящем. Я его осознаю, но я не есть оно. В поиске Я у нас остается будущее настоящего, которое у нас до сих пор неопределенно. Благодаря ему нечто приходит к своему настоящему так, что может являться субъекту. Так может Я и есть это будущее настоящего, которое еще не настало, но, тем не менее, с необходимостью заявляет о себе во всех временных измерениях как их осознание, во всех представлениях как их субъект?

Относительно мгновенного дежа вю мы отметили, что различение в нем прошлого и настоящего происходит только за счет разных будущих, принадлежащих соответственно прошлому и настоящему. Затем оказалось, что будущее настоящего необходимо, ибо без него ничто не смогло бы актуализироваться, следовательно, от него зависит вообще весь процесс времени. Другой момент – осознание. Осознание прошлого возможно из настоящего, прошлое есть некое представление и некогда было настоящим. Осознавать настоящее так же можно из настоящего, ибо данное мне в настоящем, то на что направлен мой взгляд, не является мной. Но можно ли осознавать будущее из настоящего? Здесь наступает ключевой момент, благодаря которому можно понять разницу между состоянием дежа вю и обычным состоянием сознания.

Во-первых, даже находясь в таком удивительном состоянии как дежа вю, которое рушит все обыденные представления о течении времени, я бы не смог осознавать будущее как будущее, не будь я сам в тоже время в будущем. Безусловно будущее дается в дежа вю как прошлое будущее, от чего я и могу его знать. Но это знание будущего могло бы быть обычным представлением, фантазией, и не осознавалось бы как то, что вот-вот произойдет. Если оно и вспоминается, то это могло бы быть некоей вспоминаемой фантазией, без связи с будущим как таковым. Чтобы знать будущее и осознавать его я сам должен быть "одной ногой" в будущем. И этим будущим я могу быть только способом, описанным выше как будущее настоящего. Таким образом, осознание будущего может осуществиться лишь мной как будущим. Одно будущее происходит, а другое его осознает. Только нельзя понимать это будущее в отрыве от настоящего и прошлого. Будущее здесь выступает как первичное измерение для Я, я могу иметь представления, потому что я есть в некотором смысле в будущем. Сознание, Я, приходит вместе с будущим. И здесь сразу вспоминаются экзистенциальные определения человеческой реальности как заступающей, как наброска по ту сторону. Поэтому нашим рассуждением подтверждается тезис Хайдеггера о том, что временность временит исходно из будущего.[41] Данное положение действительно как для сознания (осознания) в дежа вю, так и без него. Однако, несмотря на то, что в обоих случаях речь идет об осознании (в дежа вю и не в дежа вю), следует рассмотреть каковы особенности этого осознания, а значит и субъекта в дежа вю.

Для этого следует вернуться к временной структуре дежа вю. Исходя из нее получается, что это прошлое будущее, должно быть в моем сознании одновременно с другим содержанием, которое есть идентичное содержание настоящего и прошлого. Но до этого мы писали, что сознание не может иметь в себе два различных содержания одновременно, особенно ввиду тотальности переживания, о котором свидетельствует само дежа вю. Но если бы в сознании не было этих двух различных содержаний, то длительное дежа вю вообще не смогло бы состояться. Выходит, что в дежа вю настоящее разрывается, и благодаря этому возможно видеть будущее. При этом сознание как бы растягивается между прошлым и будущим. Осознание было, но не было осознающего, то есть меня, или, иными словами: я и был сам этим осознанием. То, что мы выявили в этом анализе, говорит о том, что под термином "осознание" относительно мгновенного и длящегося дежа вю имелось в виду различное. А именно, для мгновенного дежа вю мы употребили "осознание" в привычном значении слова, как рефлексия над некоторым прошедшим событием. В таком значении "осознание" могло совершиться относительно дежа вю только ретроспективно, оттого, что во время самого дежа вю нет осознания, т.е. нет собственно той структуры, которая называется Я, нет осознающего. Иными словами: Я в дежа вю это некое квази-я, некий еще не состоявшийся субъект. Применительно же к длящемуся дежа вю термин "осознание" был применен из-за соединения самого акта осознания во время переживания дежа вю с субъектом осознания, который мог бы как таковой появиться лишь после означенного феномена. Получается, что в дежа вю есть какое-то сознание, но это сознание нельзя в строгом смысле назвать субъектом. В дежа вю прошлое может существовать одновременно с будущим, причем имея отличное от него содержание сознания (другую ноэму), только если само это содержание не схватывается как ситуация вообще. Но это возможно только в одном случае: когда отсутствует тот, кто схватывает, т.е. субъект. Другими словами, две ситуации вообще не должны осознаваться как различные и нет такой функции, которая бы смогла отделить одну ситуацию от другой.

Теперь, когда мы выяснили, что в переживании длящегося дежа вю не могло быть Я, как субъекта осознания, то должны констатировать, что и не было никаких трех временных измерений, а было лишь два темпоральных потока друг против друга, ибо не было самого субъекта переживаний, который бы мог фиксировать будущее, прошлое и настоящее. Фиксация же единства трех временных экстазов могла совершиться только благодаря непродолжительности феномена, когда Я по истечении дежа вю тут же включилось и по привычке приписало себе акт осознания. Некое подобие субъекта в дежа вю могло присутствовать благодаря родству нашего обычного сознания и структуры сознания в дежа вю. Поэтому дежа вю и происходит всегда случайно, потому что в тот момент нет Я, чтобы оно могло себя осознать в дежа вю. Благодаря тому, что в дежа вю появляется представление будущего, а прошлое уравнивается с настоящим в содержании, меняется темпоральная структура сознания. В обычном состоянии мы не можем знать будущего. Поэтому в представлении больше зазора и спонтанности, здесь я так же могу произвольно обращаться к своему прошлому, а надо мной не будет довлеть некое представление будущего, которое уже закралось в мое сознание в дежа вю. Поэтому в дежа вю будущее перетягивает одеяло у прошлого и настоящего на себя. В обычном состоянии я могу закрыть глаза, уйти в мысленную область, или вспоминать прошлое, я сам здесь выбираю представления. В дежа вю же такой возможности нет, я здесь не могу избавиться от будущего. Поэтому субъект децентрализуется, есть некое сознание, но нет осознающего.

В предшествующих рассуждениях мы попытались внимательно всмотреться в феномен дежа вю, что позволило нам выявить его особенную темпоральную структуру, недоступную при первом приближении повседневному сознанию. Дежа вю показало нам себя как удвоенный тождественный временной поток, одной из раздвоившихся частей которого было осознание. Мы отмечали выше, что в дежа вю нет Я. Осознание здесь выступило на уровне безмолвного свидетеля, не в силах остановить временной поток и как-то его зафиксировать. Но это и не требовалось ему. Осознание видело будущее и само как бы было уже своим будущим наравне с потоком его переживания. Тут же, в одном потоке с будущим, было и прошлое. Сначала прошлое было равно с настоящим по содержанию, а если прошлое находится в настоящем, то его нельзя помнить, следовательно, прошлого как такового нет, если предположить что состояние дежа вю может длиться постоянно. Однако разделение в дежа вю времени на прошлое и будущее, все-таки следовало бы приписать позднейшей рефлексии. Таким образом, в дежа вю не было сознания времени и не было сознающего. Сознание в дежа вю видело будущее, правда не дальнее, а близкое, и не могло удержать поток времени, потому что не обладало для этого соответствующей структурой, а именно – ретенцией. Ретенция же есть внутренняя структура сознания, основная функция которой – удержание – призвана фиксировать проходящие через сознание моменты потока переживаний, чтобы они были явлены сознанию, прежде чем безвозвратно уйти в прошлое. Эта классическая функция ретенции была взята родоначальником новой феноменологии Гуссерлем на вооружение, при построении понятия "чистого сознания".[42] Ретенция смогла бы осуществить удержание, и тогда родилось бы прошлое как прошлое. И в сознании дежа вю как раз и не было Я оттого, что не было никакого удержания потока времени. Нет Я как центра притяжения интенций, нет Я как единства апперцепции. Если сознание не может удержать какое-то событие-ситуацию, то тем самым и не может отличить одну ситуацию от другой. Ибо чтобы их отличить, то нужно как-то – пусть и не тематически – со-поставить. А поставить их рядом можно, только удерживая одну перед другой. Это удержание и создало бы сознание изменения, то есть сознание движения времени. Но такового мы не находим в дежа вю. Иными словами, сознание в дежа вю неисторично, оно не знает времени, не знает изменений.

Несмотря на то, что проведенная феноменология дежа вю позволила нам вскрыть сущностную временную структуру сознания, следует констатировать, что само Я выглядит неким лишним элементом в дежа вю. Дежа вю, безусловно, является пограничным состоянием сознания, в нем само существование сознания ставится под вопрос. Но, может как раз это отстранение от бытия обыденного сознания, и позволило нам вскрыть его внутренние механизмы, которые здесь, безусловно, являются механизмами времени, берущими свое начало в будущем. Но если Я есть лишний элемент, то, как вообще мы смогли что-либо узнать о дежа вю? Остается только предположить, что дежа вю является столкновением неких двух типов сознания, одно из которых является нам знакомым, это сознание Я, субъект, cogito; другое же сознание пока неизвестного происхождения. Следует так же предположить, что осознание и некое единство апперцепции как Я могло существовать в дежа вю лишь благодаря непродолжительной длительности феномена. Что было бы с Я, если бы дежа вю длилось час и или целый день? Не улетучилось бы оно как некий ненужный элемент, ведь поток содержания времени в дежа вю нельзя ни остановить, ни отвлечься от него, а раз так то зачем вообще осознание? Анализ структуры дежа вю и то когнитивное напряжение, которое он выявил, заставляет нас склониться к такому выводу. Две ситуации (настоящая и будущая) различаются в дежа вю, не потому, что они действительно различны, но потому что есть Я, которое их различает. Различие приходит только с Я, ибо в самом потоке дежа вю различные для нас ситуации спокойно существовали одновременно.

Теперь мы можем с очевидностью сказать, что дежа вю основывается именно на той временности, которую мы вслед за Хайдеггером назвали экзистенциальной. Ибо если бы три временных экстаза изначально не были объединены в экзистенции, то никакое дежа вю вообще не смогло бы существовать.

Идеальный тип сознания-дежа-вю

Дежа вю является смешением двух типов сознания. Первое – сознание человека, второе – некоего неопределенного существа. На основе проведенного анализа, мы можем выявить идеальный тип второго сознания, без примеси в нем человеческого. Что не свойственно человеческому сознанию в дежа вю? В первую очередь это два момента: во-первых, тождественное содержание прошлого и настоящего; во-вторых, известное содержание будущего и как следствие раздвоение будущего на определенное и неопределенное (будущее прошлого и будущее настоящего). Относительно первого момента следует предположить, что различение прошлого и настоящего вообще следует отнести человеческой рефлексии, в идеальном же типе второго сознания это означает, что прошлое от настоящего неотличимо. Это особенно явствует, если предположить, что дежа вю у этого неопределенного существа длится постоянно, оно всегда находится в дежа вю. Относительно же второго момента следует сказать, что разделение будущего на два, так же принадлежит человеческому сознанию, и в идеальном типе в дежа вю будущее есть одно. Тогда для второго сознания мы конституируем единый временной поток настоящего, прошлого и будущего, причем эти три временных экстаза в нем неразличимы. Это означает, что такое сознание знает будущее, но оно для него не будущее, а нечто такое же настоящее, как и прошлое. А раз так, то здесь не может быть субъекта. Это сознание едино с ситуацией, в которой оно находится, оно не может абстрагироваться от нее. Можно так же сказать, что это сознание не руководит собой, ибо себя-то у него как раз и нет. Оно существует в единстве с той действительностью, в которой находится, и импульсы, движения действительности есть его импульсы и движения.

Далее, очевидно, что у данного существа отсутствует способность воображения, а ведь Хайдеггер вслед за Кантом считал воображение ключевой способностью конечного человеческого разума.[43] Воображения не может быть, потому что будущее известно и оно всегда в настоящем. Здесь нет зазора между субъектом и действительностью, чтобы могло существовать воображение. Но если нет воображения, т.е. продуктивной способности разума, то, как тогда обстоят дела с репродуктивной способностью, т.е. с воспоминанием? Здесь не может быть и речи о памяти в знакомом нам смысле, как об отдельном воспроизводящем представлении. Однако какая-то память у этого сознания все же должна быть. Вспоминать некое отдаленное событие означает абстрагироваться от действительности, выйти из потока наличного восприятия и погрузиться в прошлое. Но данное существо себе такого позволить не может, ибо оно вынуждено постоянно знать будущее, которое на него надвигается. Но ведь это существо существует в изменяющейся действительности, а не покоится в ничто, значит изменения в этом сознании происходят, но они не тематизируются. Мы писали, что прошлое здесь есть одновременно с настоящим и будущим, а это значит в свою очередь, что не может быть никакой спонтанной памяти, память всецело зависит от происходящего сейчас. Это значит, что память актуализируется в этом сознании только совместно с происходящим сейчас и с тем, что вот-вот произойдет. Выходит, что у данного существа должна присутствовать, по меньшей мере, способность узнавания. Например, некий предмет или ситуацию, с которой данное сознание уже сталкивалось, оно способно узнать, но только если этот предмет-ситуация уже наличествует или вот-вот актуализируется. Но вспоминать данный предмет в отрыве от действительности оно не может. Например, приходит некий знакомый этому сознанию человек, и оно его опознает как такого-то, но пока этот человек непосредственно не появился, оно его не помнит. Или другой пример: я иду по дороге в местности, в которой не был давно. Увидев знакомую деталь пейзажа, я по этому элементу восстанавливаю в памяти всю дорогу в перспективе. Таким образом, увидев некую малую часть дороги, я по ней восстанавливаю в проекте всю дорогу и куда она в конечном итоге приводит, так как я ее помню. Но не так функционирует сознание, о котором мы здесь говорим. Оно не может спроектировать дорогу по одному ее фрагменту. Если это существо по данной дороге уже ходило, то оно будет вспоминать дорогу, лишь шаг за шагом продвигаясь по ней. Таким образом, чем дальше оно идет, тем больше оно вспоминает. Но память эта дозирована небольшими фрагментами, и неотделима от настоящего и настающего.

Уточняя два описанных вида сознания сопоставим их с двумя формами памяти, выделенными Анри Бергсоном в его работе "Материя и память". Согласно его воззрению они "теоретически самостоятельны и независимы друг от друга". Вот как он описывает первую форму: "Первая регистрирует в форме образов-воспоминаний все события нашей повседневной жизни, по мере того как они развертываются во времени; она не пренебрегает никакой подробностью; она оставляет каждому факту, каждому движению его место и его дату. Без всякой задней мысли о пользе или практическою применении, но просто в силу естественной необходимости становится она складочным местом для прошлого. Благодаря ей наш разум, или, лучше сказать, рассудок, получает возможность узнать какое-нибудь уже испытанное раньше восприятие; к ней мы прибегаем всякий раз, когда в поисках известного образа поднимаемся по склону нашей прошлой жизни".[44] Очевидно, данная форма памяти свойственна нашему сознанию. В ней мы можем отстраняться от наличного потока переживаний и обращаться к далекому прошлому, воскрешая его в представлениях. Вторая же форма совершенно отлична от первой: "Так складывается опыт совершенно нового рода, который отлагает в теле ряд вполне выработанных механизмов, выполняющих все более и более многочисленные и разнообразные реакции на внешние раздражения, дающих совершенно готовые ответы на непрерывно растущее число возможных запросов. Мы сознаем, эти механизмы в тот момент, когда они вступают в действие, и это сознание всех прошлых усилий, скопившихся в настоящем, все еще есть память, но память, глубоко отличная от охарактеризованной выше, всегда устремленная к действию, пребывающая в настоящем и не видящая ничего, кроме будущего (курсив мой – А.К.). От прошлого она удержала только разумно координированные движения, представляющие собой накопленные усилия; она обретает эти прошлые усилия не в отражающих их образах-воспоминаниях, а в том строгом порядке и систематическом характере, которыми отличаются движения, выполняемые нами в настоящее время. По правде говоря, она уже не дает нам представления о нашем прошлом, она его разыгрывает; и если она все-таки заслуживает наименования памяти, то уже не потому, что сохраняет образы прошлого, а потому что продолжает их полезное действие вплоть до настоящего момента".[45] И далее: "Даже у животного смутные образы прошлого, быть может, выдвигаются из-за текущего восприятия; мыслимо даже, что прошлое животного все целиком потенциально отпечатывается в его сознании; но это прошлое не может заинтересовать животное настолько, чтобы отделиться от настоящего, которое его к себе приковывает, а потому акты узнавания должны им, скорее, переживаться, чем мыслиться. Чтобы вызвать прошлое в форме образа, надо иметь способность отвлекаться от настоящего действия, надо уметь придавать цену бесполезному, нужна воля к грезам. Возможно, что один только человек способен к усилию этого рода. Но и мы, люди, восходя, таким образом, к прошлому, находим его всегда ускользающим, как бы бегущим от нашего взора, словно эта регрессивная память встречает сопротивление в другой памяти, более естественной, которая, двигаясь вперед, влечет нас к действию и к жизни".[46] Бергсон удачно схватил в своих формулировках эти две формы памяти, которые конечно представляют собой в некотором роде идеальные типы и в реальной переживании скорее совмещены, чем разделены, но опыт дежа вю как раз позволяет нам отделить одну форму от другой. И принимая в расчет предшествующий анализ, мы можем заявить, что первой формы памяти не могло быть в опыте дежа вю.

Особенности временного протекания переживания в дежа вю позволили нам выделить сознание, застигнутое дежа вю, как специфический когнитивный тип, который мало согласуется с нашим обычным опытом переживаний. Фиксация этого вида сознания осуществилась благодаря особенностям памяти в нем, что так же фундировано в темпоральной структуре. Бергсон указывал на самостоятельность и независимость данного вида памяти, мы поэтому так же можем настаивать, что сознание, обладающее этим видом памяти может быть вполне обособленным от обычного состояния сознания. Значит ли это что человек, либо какое-то иное существо могло бы обладать таким сознанием как основным. Иначе говоря: может ли быть такое сознание, которое бы постоянно существовало в состоянии дежа вю? На первый взгляд это предположение кажется невозможным, к тому сам Бергсон указывает, что таким сознанием могло бы обладать животное. Таким образом, анализ дежа вю способен открыть для науки совершенно новую область исследований, которую можно было бы назвать: феноменологией сознания животного, не человеческого cogito. Но в рамках нашей работы мы можем ограничиться лишь указанием на данную область исследований, ибо чтобы пойти в этом направлении сколько-нибудь уверенно нужно привлечь совершенно особый материал, для которого наше исследование не подходит.

Таков в общих чертах набросок сознания-дежа-вю, если абстрагироваться в нем от человеческого элемента. Мы провели феноменологический анализ временной структуры дежа вю и тем самым уже ответили на первый из стоящих перед нами вопросов: Какова должна быть структура времени в дежа вю, чтобы в нем возможно было видеть будущее? Теперь эта структура нам известна. Теперь нужно сказать, откуда же приходит к нам припоминаемое в дежа вю, т.е. какова фактическая причина эффекта "уже пережитого".

Фактическая причина дежа вю

В первой главе на эмпирическом материале мы выяснили, что припоминаемое в дежа вю, не могло быть ранее пережито в реальном опыте. И следует сказать, что наш философский анализ это только подтверждает. В дежа вю три временных экстаза существуют одновременно, но они существуют в одном субъекте, точнее: они создают этот субъект. И если бы мы предположили, что такое состояние ранее было в прошлом, то это означало бы, что сам субъект в дежа вю удваивается. Ибо тогда в дежа вю мы бы не только имели некое припоминаемое прошлое, но и сам субъект прошлого воскрес бы в дежа вю вместе со своим будущим и своим прошлым, а это уже совершенно абсурдное предположение. Следовательно, ситуация, которая припоминается в дежа вю могла прийти только из состояния, в котором если бы и был некий субъект, то он размыт и децентрализован. И мы знаем такое состояние, это состояние сна. Тем самым то, что в первой главе утверждалось на основе опыта, теперь доказано путем когнитивного анализа.

Если дежа вю происходит из-за сна, то данное обстоятельство должно пролить свет на феноменологическую структуру сна. Но феноменология ведь изучает сознание, причем чистое сознание, как же она может иметь дело с бессознательной реальностью сна? Однако если бы сон вообще не касался сознания, то о нем ничего и не было бы известно. Но очевидно, что мы знаем что-то о сне, следовательно, имеется некое сознание сна, а значит и сон может быть исследован в рамках феноменологии. Причем хорошую базу для такого исследования сна должны создать как раз такие пограничные феномены как дежа вю.

Но если в дежа вю припоминается именно сон, то выходит, что наши сны могут моделировать будущее. Каким же образом это может происходить? Для ответа на этот вопрос мы должны будем провести анализ структуры сновидения. Но существует множество теорий сна, обозреть, которые в рамках нашего исследования не только не представляется возможным, но и не нужно. Ибо мы ведь уже выяснили, какая структура сознания отвечает за само появление дежа вю, а именно: это темпоральность. Исследование именно темпоральной структуры дежа вю и привело нас к позитивным результатам. Но раз так, то мы теперь и сон должны рассмотреть именно на предмет его временения, не вдаваясь при этом в подробности образования сновидений и их физиологической основы.

Исследователи, в частности Фрейд отмечали, что во сне нам доступны самые незначительные воспоминания из нашего прошлого. Сон соприкасается со всей совокупностью нашей памяти, в то время как мы в состоянии бодрствования можем вспоминать всегда лишь ограниченный фрагмент памяти. Но если это так, то значит, во сне наша самость децентрализуется. Данное обстоятельство выражается в таких свойствах сновидения как: во сне мы лишь претерпеваем некую ситуацию, но никак не можем на нее повлиять; образы во сне конструируются сами, без нашего участия, они нам лишь даются; отдаленное прошлое существует во сне одновременно с настоящим для нас положением дел (умершие представляются нам живыми), и как следствие синкретизм сна, в нем соседствуют вещи, которые в реальности не совместимы. Таковы существенные свойства сна, но они, конечно, подразумевают отклонения. Например, случается, что можно управлять сновидением и т.д., но это уже скорее сон на грани бодрствования. Конечно, во сне всегда есть некий субъект, происходящее во сне происходит с нами. Но ведь какой-то субъект есть и у животных и у примитивных существ, так что наличие некоего центра переживания вовсе означает наличия индивидуальности и трансцендентальной свободы воли.

Итак, мы сходимся с Фрейдом в том, что припоминаемое в дежа вю приходит из сна. Только Фрейд считал, что сон лишь генерирует прошлый опыт, и ничего качественно нового не производит. Мы же утверждаем, что сон проектирует будущее, точнее сон имеет доступ к совокупному прошлому и видит, как это прошлое генерирует будущее. Пожалуй, из этого противоречия можно выйти только диалектическим путем. Для этого нужно лишь акцентировать внимание на том, что итак уже находится перед нами. Если в глубине нашего бытия находится совокупное прошлое, то оно есть всё наше прошлое. Если имеется всё прошлое, т.е. всё что уже произошло, то, что должно находиться вне этого прошлого? Очевидно, что вне прошлого находится только будущее, т.е. то, что еще не произошло. Настоящее же при этом выступает, как то, в чем находится всё наше прошлое, чему это прошлое может быть дано и представлено в нем. Таким образом, то децентрализованное настоящее, в котором мы находимся во сне, благодаря тому, что оно содержит в себе всё прошлое, соприкасается с будущим. Если дано всё прошлое, то границей этого прошлого будет именно будущее. Тем самым нет ничего удивительного в том, что будущее дано во сне, нужно лишь диалектически подходить к познанию предметов, которые сами по себе диалектические.

Более того, сон так же связан с проектом экзистенции, в том аспекте, который называют функцией компенсации сна. Наиболее определенно высказывается по этому вопросу философ Я. Г. Е. Маасс (Uber die Leidenschaften, 1805): "Опыт подтверждает наше утверждение, что мы чаще всего видим в сновидении то, на что направлены наши самые горячие и страстные желания. Из этого видно, что наши страстные желания должны оказывать влияние на появление наших сновидений. Честолюбивый человек видит в сновидении достигнутые (может быть, лишь в его воображении) или предстоящие лавры в то время, как сновидения влюбленного заполнены предметом его сладких надежд... Все чувственные желания или отвращения, дремлющие в сердце, – если они приводятся в возбуждение на каком-либо основании – могут оказать влияние в том смысле, что из связанных с ними представлений возникает сновидение или что эти представления примешиваются к уже существующему сновидению" (Сообщено Винтерштейном в "Zbl. fur Psychoanalyse"). Однако эта черта сна покоится как раз на проекте экзистенции. Компенсируя те житейские переживания, которые наяву не реализуются, и не должны реализоваться, чтобы не мешать проекту, сон их нейтрализует. У сна функция компенсации, безусловно, имеется, но ей придают не тот смысл, который она действительно содержит. Так как во сне, конструируется проект, то есть наше будущее, точнее: сон создает конкретную материю из нашего сознательного выбора (о чем подробнее будет сказано позже), то некие наши аффекты и вожделения, которые нам свойственны по природе, могут помешать осуществлению этого проекта. К тому же проект всегда индивидуален, о чем и свидетельствует дежа вю, а вот вожделения, как правило, у людей одинаковы, поскольку источник свой они имеют в нашем теле. И сон как раз вымещает эти вожделения в представления сновидений, чтобы они не мешали реализации проекта. Сон может моделировать будущее потому, что он приходит из той области бытия, которая находится в единстве с универсумом и знает его весь, отсюда и может сон программировать будущие события. Но здесь мы уже должны перейти к следующему этапу экспликации дежа вю, который поможет на ответить на вопрос о смысле данного феномена. Вопрос же о фактической, т.е. о ближайшей причине дежа вю нами решен, и мы выносим однозначный ответ: дежа вю происходит из-за наслаивания ситуации пережитой во сне на реальное переживание.

Проведенная экспликация феномена дежа вю показывает плодотворность феноменологического метода, применительно к переживаниям, выходящим за рамки психологического толкования. В дежа вю мы встречаемся с типом сознания, отличным от cogito. В дежа вю мы не находим осознания времени, и истоки этого состояния следовало бы на наш взгляд искать в мифологическом сознании.

Мы уже писали, чем грозило бы человеческому сознанию постоянное пребывание в дежа вю. Однако нельзя ли предположить, что то, что нам современным людям является столь редко и мимолетно, для человека более ранней эпохи было явлением обыденным. Это не значит, что человек постоянно находится в том дежа вю, которое мы описали. Но возможно человек бы смог постоянно быть в дежа вю, если бы оно было менее интенсивным, т.е. сохранялись бы основные когнитивные функции сознания, но при этом они были бы модифицированы под действием дежа вю.

Если четко придерживаться достигнутого уровня экспликации, ничто не помешает нам отыскать признаки такого сознания в истории. На самом деле мы уже столкнулись со свойствами подобными сознанию-дежа-вю, когда, руководствуясь концепцией исходной временности экзистенции, описывали мифологическое сознание времени. Но чтобы убедиться в верности такого предположения, нужно более подробно рассмотреть мифологическое сознание. Здесь следует отметить, что если в дежа вю сон накладывается на реальность, то нельзя отличить их. При описании мгновенного дежа вю мы отмечали, что фрагменты сна вспоминаются лишь после дежа вю, когда реальность и сон расходятся, и мы можем вспомнить некоторые фрагменты сна. Но пока дежа вю длится, в нем не возможно отграничить сон от реальности, потому что они абсолютно идентичны. Это не только еще раз подтверждает фундаментальную связь дежа вю со сном, но и дает нам дополнительные ориентиры в поиске сознания-дежа-вю, которое тесно связано со сном. Итак, заключительной стадией нашего исследования станет поиск состояния дежа вю в древности.

Глава третья. Происхождение дежа вю

Мифологическое сознание относится к первейшей древности человека. С начала своего существования как вида и до возникновения историчности, сознание человека обладает мифологичностью как существенным своим предикатом. Чтобы составить более полное представление о мифологическом сознании, приведем его характеристику авторитетнейшим исследователем античности А.Ф. Лосевым:

"1) Неразрывность с вещами и даже подчиненность им, поскольку время есть обобщенно-родовое понятие, а, следовательно, тоже живое существо.

2) Неоднородный, то растянутый, то уплотненный, характер, вытекающий все из того же слияния общего и единичного в одной нераздельной цельности.

3) Отсутствие вопроса о начале или конце времени, поскольку время всегда остается, помимо всего прочего, еще и родовым понятием, а ни к какому родовому понятию неприменима временная характеристика (как, например, бессмысленно спрашивать о временном начале или конце в таблице умножения); поэтому в мифологической картине мира все равно откуда начинать действие и на какой точке его кончать.

4) Повсюдность космического центра.

5) Мифологическое время для всякой мифологии времени и пространства предполагает принцип наличия всего во всем.

6) Всеобщая взаимопревращаемость вещей внутри замкнутого космоса, необходимая ввиду того, что здесь всякая единичность содержит в себе любую обобщенность и наоборот.

7) Нераздельность причин и следствий во временном потоке, поскольку сам временной поток мыслится в мифологии как нераздельная в себе цельность, которая сама для себя и причина, и цель.

8) Полное отсутствие чувства личности, или, вернее, понимание ее как безразличной части целого, не обладающей никакой спецификой, как фактически и происходит в период общинно-родовой формации, в которой человеческая личность еще не отделила себя от родовой общины.

9) Отсутствие всяких иных деяний, действий и результатов действия, кроме чувственно-ограниченного и замкнутого в себе космоса.

10) Чудесно-фантастический характер каждого мгновения, поскольку оно неотличимо от вечности, причем фантастикой это представляется только человеку, уже вышедшему за пределы общинно-родовой формации, для самих же представителей этой последней всякая чудесная фантастика есть только максимально возможный реализм".[47]

Лосев связывает здесь мифологическое безвременье с условиями общинно-родового существования. Жизнь в общине показалась бы современному горожанину монотонной и скучной. События человеческой жизни идут рука об руку с ритмами природы, цикличны и однообразны. В сущностных чертах описание Лосева сходится с нашей экспликацией дежа вю: нераздельность временного потока, означающее собственно безвременность; отсутствие личности, Я, – и все остальные черты имеют причиной эти сущностные. Так, "отсутствие вопроса о начале или конце времени" очевидно, ибо в нем не за что ухватиться, ниоткуда нельзя начать, потому что для этого понадобилось бы остановить поток, остановить себя самого и выделить из потока времени, сконцентрироваться на каком-либо одном наличном предмете и осознать его как единственный, индивидуальный. Но себя самого человек в дежа вю как раз и не имеет. Отсюда и "отсутствие всяких иных деяний, действий и результатов действия, кроме чувственно-ограниченного и замкнутого в себе космоса", ибо если нет Я, то нет и действий Я, все действия поэтому осуществляет лишь недифференцированный космос, который предполагает "принцип наличия всего во всем". Этот синкретизм всего во всем мешает выделить какие-либо причинно-следственные связи, да собственно и не нуждается в таковых, ибо будущее и прошлое не раздельно, а значит причина и следствие едины. Отсюда и вера в судьбу, но собственно даже не вера, но само по себе бытие-судьбой.

Итак, у мифологического сознания присутствуют признаки дежа вю, и ввиду приведенных описаний будет естественным предположить, что мифологический человек в своей повседневности пребывал в некоем состоянии, которое современному человеку известно под названием "дежа вю". Мифологический человек по такому предположению мог пребывать в дежа вю всё время. Однако не будем делать поспешных выводов. Мифологический человек находился в состоянии, описанном Бергсоном в "Творческой эволюции": "Когда мы автоматически выполняем привычное действие, когда лунатик машинально движется во сне, бессознательность может быть абсолютной, но в этом случае она вызвана тем, что представлению о действии препятствует само выполнение этого действия, которое до такой степени сходно с представлением и так плотно в него входит, что сознанию нет уже никакого места".[48] Представление здесь не может предшествовать действию, ибо как писалось выше – всё существо этого сознания направлено в будущее, и представление бы прерывало эту интенцию. Но тогда получалось бы, что древний человек не только не обладал ретенцией, но и способностью воображения. Но возможно такие выводы получаются оттого, что мы слишком упростили структуру дежа вю, а может просто мы не там его ищем?

Чтобы человек воспользовался предыдущим опытом для создания, например, топора, необходимо удержание в сознании. Но как мы выяснили, таковой в дежа вю не было. Для того чтобы этот факт стал нам яснее, а также, чтобы выявить "чудесно-фантастический характер каждого мгновения" в мифологическом сознании, нам нужно будет более подробно эксплицировать значение сна для человеческой реальности через обращение к первобытности.

На данном этапе рассмотрения мы не можем в точности заявить, что состояние дежа вю было свойственно первобытному человеку. То, что было эксплицитно зафиксировано выше под титулом "дежа вю", является состоянием, в котором вполне могло находиться продолжительное время некое живое существо. Составляющие элементы переживания, застигнутые дежа вю в своей целокупности, говорят о том, что это существо должно было обладать развитым вестибулярным аппаратом, иметь психику, развитую функцию зрения и т.д. Единственное чего не было бы у этого существа это субъективности, Я и как следствие (или если угодно как причина) – не было сознания времени. Если это существо возможно и было человеком, то это должен был быть человек до деятельности, до изобретений орудий труда, до мифа и естественной религии, т.е. до того как он противопоставил себя всему остальному универсуму и стал для-себя. Однако не будем так категоричны, пока не познакомимся с самим древним сознанием.

В дежа вю прошлое не помнится, а будущее видится. Если некоторые животные, например высшие млекопитающие, постоянно пребывают в состоянии дежа вю, то от человека они отличаются не своей примитивностью и недоразвитостью. Они не могут прийти к некоторым правилам логического вывода и взять орудие труда не потому, что они до этого еще не доросли, или хотят, но не могут в силу несовершенства своего организма, но потому, что им это просто не нужно, ибо они видят будущее, знают его и живут им, в то время как человек должен сам создавать свое будущее, не зная его. Появление в сознании ретенциальной структуры (т.е. появление собственно сознания, нашего сознания, единственно нам знакомого) отобрало у человека будущее. Появилось Я человека, которое теперь было вынуждено само создавать свое будущее и себя вместе с ним, и стал человек "в муках рожать" и "в поте добывать хлеб свой". В сознании, выражаясь словами Сартра, появилось "то ничто, которое содержится в сердце человека и которое вынуждает человеческую реальность делать себя, вместо того, чтобы просто быть".[49] У человека появилась память, но он должен был сам создавать свое будущее. Мы не можем сказать, находился ли когда-либо вид homo sapiens в дежа вю, но для нас сейчас очевидно, что сознание мифологического человека было приближено к состоянию дежа вю (сходные признаки были выявлены ранее). Для выявления этой связи мы возьмем путеводной линией представления древних о сне и судьбе, нам надлежит более тщательно исследовать проблему сна применительно к сознанию, лишь вкратце затронутую ранее. Данное разыскание поможет нам вскрыть экзистенциальность человеческого бытия, т.е. отношение человека к своему собственному существованию. Для этого нам нужно сначала обратиться к первобытному сознанию, ведь именно первобытный человек был столь близок к сновидениям, что из них черпал образы для своих мифов. Первобытный человек впервые сделал рывок к разуму и этим рывком дал возможность быть будущим поколениям, дал будущее цивилизации. Каким же было сознание первобытного человека?

Первобытное сознание сквозь призму дежа вю

Было бы слишком объемно приводить полную характеристику первобытного сознания, основываясь на массе источников и толкований, скопившихся сегодня в науке. Мы ограничимся лишь теми чертами, которые связаны с состоянием дежа вю, однако постараемся представить эти описания подробней. Как бы ни развивалось дальнейшее описание, мы не можем утверждать с аподиктической достоверностью, что первобытное сознание находилось в дежа вю. Первобытный период слишком протяжен во времени по сравнению с историческим, а данные о существовании homo sapiens в этот период слишком незначительны, чтобы можно было что-либо достоверно утверждать. К тому же большинство исследователей изучало первобытное сознание, непосредственно контактируя с современными им остатками племен, с туземцами отдаленных уголков планеты. И, несмотря на то, что такой опыт имеет преимущественный доступ к сознанию первобытного человека, по сравнению с изучением археологических памятников, такой подход все же достаточно проблематичен. Ибо следовало бы задаться вопросом: насколько правомерно отождествлять сознание наших первобытных предков с современными туземными образцами? Если сознание нашего далекого предка привело его в конечном итоге к историчности и цивилизации, то оно наверняка отличалось от сознания современного туземца, если не онтологически, то согласно логике истории. Тем не менее, нет оснований полагать, что отличие это настолько радикально, что не имеет никаких точек соприкосновения. Человек находился в первобытном состоянии десятки тысяч лет и за это время его быт и представления практически не изменялись: "Между тем почти во всех низших обществах мы встречаем то неподвижное, остановившееся мышление, почти неизменное не только в своих чертах, но и в самом содержании, вплоть до деталей представлений. Причина заключается в том, что это мышление, хотя оно и не подчинено логическому механизму, или вернее, именно потому, что оно ему не подчинено, вовсе не свободно. Однообразие этого мышления – отражение однородности в строении общества, которому оно соответствует и которое оно выражает".[50]

Лишь переход к историческому сознанию, который мы описали во второй главе, позволил создать первые цивилизации и содержал в потенции всю последующую историю европейского человечества, служа ей фундаментом и опорой, к которой мы постоянно возвращаемся.

Но в первобытности еще нет сознания времени, может, поэтому она выглядит как нечто застывшее и неизменное? Может, в этом ее основное очарование? Может, в ней пребывала та вечность, лишь подвижным образом которой, по словам Платона, является время?

В нижеследующей репрезентации первобытного сознания, мы будем опираться преимущественно на работу Леви-Брюля "Сверхъестественное в первобытном мышлении". Эта работа замечательна тем, что содержит огромный эмпирический материал, собранный предшествующими исследованиями и путешественниками. К тому же концепция партиципаций Леви-Брюля, которую он разворачивает в этом произведении, достаточно универсальна, что позволяет ей не спекулировать фактами, и вполне согласуется с нашей теорией дежа вю.

Синкретизм.

Первое на что обращают внимание исследователи, столкнувшись с первобытным сознанием, это тотальный синкретизм когнитивных данностей и представлений: "Оно без всяких затруднений допускает, что одно и то же существо может одновременно пребывать в двух или нескольких местах".[51] "Бороро настаивают, что между ними и арара присутствует тождество по существу. Фон ден-Штейнен полагает непостижимым, как они могут считать себя одновременно человеческими существами и птицами с красным оперением".[52]

Первобытный человек смешивает субъективное и объективное, не видя в этом смешении никакого противоречия: "Во-первых, первобытный человек, пораженный и взволнованный видениями, являющимися ему во сне, где он видит покойников и отсутствующих людей, разговаривает с ними, сражается с ними, слышит и трогает их, – верит в объективную реальность этих представлений. Следовательно, его собственное существование двойственно, подобно существованию мертвых или отсутствующих, являющихся ему во сне. Он, таким образом, допускает одновременно и свое действительное существование в качестве живой и сознательной личности и существование в качестве отдельной души, могущей выйти из тела и проявиться в виде "призрака"".[53] Безусловно, многие представления об устройстве души и мира сложились у первобытного человека под влиянием его условий существования, так что можно предположить, что и сознание современного человека, оказавшись в таких условиях видоизменилось бы до неузнаваемости: "Таким образом, у первобытного человека без всякого усилия мысли, путем простого действия умственного механизма, тождественного у всех людей, возникает якобы "детская философия", несомненно грубая, но совершенно последовательная. Она не видит таких вопросов, которых она не могла бы сейчас же разрешить полностью. Если бы случилось невозможное и весь опыт, который накопили поколения людей в течение веков, внезапно исчез, если бы мы оказались перед лицом природы в положении настоящих первобытных людей, то мы неизбежно построили бы себе столь же первобытную "естественную философию"".[54]

Леви-Брюль раскрывает логику психической реальности первобытных людей как мистическую: "Таким образом, коллективные представления первобытных людей глубоко отличны от наших идей или понятий и не равносильны им. С одной стороны, как мы это скоро увидим, они не имеют логических черт и свойств. С другой, – не будучи чистыми представлениями в точном смысле слова, они обозначают или, вернее, предполагают, что первобытный человек в данный момент не только имеет образ объекта и считает его реальным, но и надеется на что-нибудь или боится чего-нибудь, что связано с каким-нибудь действием, исходящим от него или воздействующим на него. Действие это становится то влиянием, то силой, то таинственной мощью, в зависимости от объекта и обстановки, но само действие неизменно признается реальностью и составляет один из элементов представления о предмете. Для того чтобы обозначить одним словом общее свойство коллективных представлений, которые занимают столь значительное место в психической деятельности низших обществ, я позволю себе сказать, что эта психическая деятельность является мистической".[55] Сюда же можно отнести и анимизм первобытного мышления: "Зуньи подобно первобытным народам вообще, представляют себе изготовленные человеком предметы живыми – на манер растений, животных, погруженных в зимнюю спячку, заснувших людей"[56]. Таким образом, первобытный человек одушевляет все вокруг, уподобляя себя природе, или же уподобляя природу себе: "Первобытный человек чувствует себя окруженным бесконечным количеством неуловимых существ, почти всегда невидимых и всегда страшных: часто это души покойников, всегда это множество духов с более или менее определенным личным обликом".[57] Например: "В Корее духи занимают все небо и каждую пядь земли. Они подстерегают человека на дорогах, среди деревьев, на скалах, в горах, в долинах, в речках и ручьях. Они неустанно следят за ним днем и ночью..."[58] Первобытный человек создает предмет и тут же от него абстрагируется, что позволяет верить в самостоятельную силу этого предмета. Еще и современные творцы могут вам то же самое сказать об акте создания произведения: "С достаточной убедительностью доказано, что все существа и предметы, даже неодушевленные, даже неорганические, даже изготовленные рукой человека, мыслятся первобытным человеком как способные совершить самые разнообразные действия и подвергаться им".[59] Не является ли анимизм древних следствием их пребывания в дежа вю? Ведь в дежа вю тоже происходит некое мистическое впечатление, и если в нем ситуация предрешена, то можно заключить, что она предрешена кем-то, и этот кто-то за нами наблюдает. Интересно замечание исследователей о сопутствующих анимизму представлениях древних: "Мы разумеем представление о душе, служащее отправной точкой для учения, известного под именем теории анимизма, принцип которой излагается у Тэйлора так: "По-видимому, люди, способные мыслить, но находящиеся еще на низшей ступени культуры, были глубоко заинтересованы двумя группами биологических проблем. Во-первых, чем вызывается различие между живым телом и мертвым, какова причина сна, бодрствования, обморока, болезни, смерти? Во-вторых, что представляют собой человеческие образы, которые являются нам в снах и видениях?"[60] Связь анимизма со сном сразу бросается в глаза, даже без отсылки к дежа вю, разница лишь в том, что дежа вю может пролить свет на эту связь.

Размытая индивидуальность.

Так же существенным показателем первобытного сознания является размытая индивидуальность: "Я скажу, напротив, что первоначально (в той мере, в какой позволительно применение этого выражения) идея души отсутствует у первобытных людей. Ее заменяет представление, в общем весьма эмоциональное, об одной или нескольких партиципациях, которые сосуществуют и перекрещиваются, не сливаясь еще в ясное сознание подлинно единой индивидуальности. Член племени, тотема, клана чувствует свое мистическое единство со своей социальной группой, свое мистическое единство с животным или растительным видом, который является его тотемом, свое мистическое единство с душой сна, свое мистическое единство с лесной душой и т. д."[61] Человек един со всеми окружающими его объектами, он впускает их в себя и отождествляет их с собой: "Каждый индивид есть в одно и то же время такой-то или такой-то мужчина, такая-то или такая-то женщина, живые в настоящий момент, такой-то или такой-то предок (человек или получеловек), живший в легендарные времена Алчеринга, но вместе с тем он и свой собственный тотем, т. е. он мистически сопричастен сущности животного или растительного вида, имя которого он носит. Глагол "быть" (который, впрочем, отсутствует в большинстве языков низших обществ) не имеет здесь обычного смысла грамматической связки, как это происходит в наших языках. Он преимущественно обозначает нечто иное и большее. Он включает в себя коллективное представление и сознание переживаемой индивидами сопричастности, своего рода симбиоза, покоящегося на тождестве их сущности".[62] Здесь человек определяет себя не посредством негации всего, что не есть он сам (такое действие Сартр считал основным для структуры для-себя), но посредством сопричастия: "Для пра-логического мышления индивид, предок и тотем образуют нечто единое, не теряя вместе с тем своей тройственности".[63] И далее: "Самая здоровая логическая достоверность бледнеет в своей убедительности пред ощущением симбиоза (общей жизни), которое сопутствует проявляющимся таким образом коллективным представлениям".[64] Теперь мы можем сказать, что подобные представления древних фундированы в темпоральной структуре их сознания. Единство прошлого и настоящего, является основой одновременного существования в сознании древних мертвых и живых людей.

Цельность переживания.

Выше мы писали о некой недвижимой, покоящейся обстановке вокруг быта первобытных, которая не была подвержена изменениям на протяжении тысяч лет. Этой особенности быта соответствовало и само первобытное сознание: "Индейцы английской Гвианы, например, обнаруживают поразительную ловкость в изготовлении некоторых предметов: они, однако, никогда их не улучшают. Они делают их точно так же, как делали их предки до них".[65] Вещи определяются первобытным человеком из их "как", точность воспроизведения соответствует состоянию дежа вю, ведь как мы помним, дежа вю обращает внимание именно на всю совокупность переживания, оно внимательно к деталям: "Таким образом, различие в строении нижней части лап приводит к тому, что медведь, овладевая добычей, душит ее, тогда как пантера вонзает в нее когти. Подобно этому, "способности" той или иной домашней утвари, лука, стрелы, дубины и всякого иного оружия тесно связаны с каждой деталью их формы; вот почему эти детали неизменно воспроизводятся с величайшей точностью".[66] Точность и полнота воспроизведения как раз и связана с целокупным восприятием внешней реальности. Здесь человек ничего не хочет изменить, ибо ведь ситуация ему является как существенно целостная, а не дискретная. Поэтому если и наступают изменения, то первобытное сознание чурается их, и стремится обезопасить себя: "Точно так же всякое изменение, вносимое рукой человека в состояние почвы, новая постройка, земляные работы, закладывание шахты, сооружение железной дороги, разрушение здания или просто изменение его внешнего вида, какая-нибудь пристройка — все это может послужить причиной величайших несчастий. Если кто-то внезапно заболевает или умирает, — говорит де Гроот, — то семья этого человека немедленно готова взвалить ответственность на кого-нибудь, кто осмелился внести изменения в установленный порядок вещей, внести какое-нибудь улучшение в свое хозяйство... Можно было бы назвать много случаев, когда семья больного или покойника брала штурмом дом подозреваемого, избивала его, разрушала его обстановку... Нет ничего удивительного в том, что китайцы не чинят своих жилищ, а доводят их до полного развала. Сооружение колокольни католической церкви в Пекине вызвало столь дружный протест со стороны населения, что пришлось отказаться от этого дела".[67] Как правило, отмечают исследователи, такая консервативность вовсе не устраняется в первобытном сознании наличием обратного действия их верований: "Если талисман не оказывает надлежащего действия, то это ничуть не колеблет веры в него".[68]

Синкретизм выражается и в смешении свойств некоего изображения и его оригинала: "Таким образом, изображение может занять место оригинала и обладать его свойствами".[69] Однако: "Если первобытные люди воспринимают изображение иначе, чем мы, то потому, что они иначе, чем мы, воспринимают оригинал. Мы схватываем в оригинале объективные реальные черты, и только черты: форму, рост, размеры тела, цвет глаз, выражение физиономии и т.д. Мы находим эти черты воспроизведенными в изображении и опять-таки видим только их".[70] Первобытный же человек воспринимает предмет исходя из совокупности всех сопутствующих обстоятельств. Но, если сознание первобытного находится в дежа вю, то это объясняет, почему он смешивает изображение и оригинал: ведь в дежа вю всё воспринимается конкретно, во всей совокупности ситуации, и само сознание конкретно и едино с ситуацией: "Наконец, де Гроот отмечает, что китайцы "имеют тенденцию к отождествлению имен с их носителями, тенденцию, проявляющуюся бок о бок с их засвидетельствованной множеством фактов неспособностью ясно различать изображения и символы от тех реальностей, выражением которых они являются в сознании".[71] Единство с ситуацией выражается, прежде всего, и в освоении пространственных объектов: "Со старой дорогой знают как обращаться: туземцы боятся непредвиденных, не поддающихся учету последствий, которые могли бы быть вызваны оставлением старой дороги и переходом на новую. Тропинка, как и все на свете, имеет свои мистические свойства".[72] И здесь мы видим то же самое стремление к консервации, которое можно объяснить состоянием дежа вю или близким к нему.

Сознание воспринимает предмет в абсолютной идентичности всей обстановки, что мы ранее отметили как свойство дежа вю, Леви-Брюль отмечает: "Как понять первое наблюдение Спенсера и Гиллена, приведенное выше, согласно которому из двух рисунков, совершенно тождественных, но расположенных в разных местах, один представляет определенный предмет, другой не выражает ничего?"[73] Объяснение этому может содержаться в самой структуре дежа вю, ведь оно тоже размыкает любую ситуацию в ее тотальности. Следовательно, некий предмет находящийся в заданном для него месте, настолько слит с этим местом, что вне его даже не воспринимается.

Сон.

Сон есть необходимый элемент переживания дежа вю. Как же воспринимается сон первобытным сознанием? Ключевым замечанием является следующее: "Они, прежде всего, рассматривают сновидение как реальное восприятие, столь же достоверное, как и то, которое получается наяву. Но сновидение, кроме того и главным образом, служит в глазах первобытных людей предвидением будущего, общением с духами, душами и божествами, способом установления связи с личным ангелом-хранителем и даже обнаружения его. Они целиком уверены в реальности того, что они узнают во сне".[74] Сон вторгается в повседневную жизнь первобытного человека, так же всеохватно, как он заявляет о себе в дежа вю. Существенно так же указание на связь с будущим. Вот примеры: "В Австралии "туземцу иногда снится, что кто-нибудь завладел его волосами, или куском его пищи, или его покрывалом из шкур опоссума, словом, каким-нибудь принадлежащим ему предметом; если такой сон повторяется несколько раз, то у него не остается никаких сомнений: он созывает своих друзей и рассказывает им, что он слишком часто видит во сне ту "личность", которая наверное имеет в своих руках какой-нибудь принадлежащий ему предмет... иногда туземцы узнают, что у них взят жир только потому, что вспоминают о виденном во сне".[75] "Другой воин, которому приснилось, что горит его хижина, не успокоился до тех пор, пока он действительно не увидел, как она сгорела. Третий, полагая, что для предотвращения дурных последствий своего сна недостаточно дать сжечь свое изображение, потребовал, чтобы его ноги поставили в огонь, как это делают с пленниками, когда начинают последние пытки... шесть месяцев ему потом пришлось лечиться от ожогов".[76] "То это родовой гений дает свои спасительные указания насчет того, что должно произойти, то это посещение души предмета, который представляется во сне. Но как бы индейцы ни рассматривали сновидения, они всегда видят в них что-то священное, они считают их способом, которым обычно пользуются боги для сообщения людям своей воли... часто сновидения считаются повелением духов". В "Relations de la Nouvelle France" (1661 — 1662) говорится, что сон – это "бог дикарей", а один современный наблюдатель пишет: "Сны являются для дикарей тем, чем Библия служит для нас, – источником божественного откровения, с той существенной разницей, что они при помощи снов могут в любой момент получить это откровение". Индеец, следовательно, сочтет необходимым выполнить сейчас же все то, что было приказано или просто указано ему во сне".[77] Эта связь первобытного сознания со сном исследователи обнаружили уже при своих первых контактах с туземцами: "В заключение можно привести особенно удачную формулу Спенсера и Гиллена: "Все, что дикарь узнает во сне, для него так же реально, как и то, что он видит наяву".[78] Однако первобытный человек вовсе не смешивает сон с реальностью, как справедливо отмечает Леви-Брюль: "Вместо того чтобы сказать, как это обыкновенно делается, что первобытные люди верят тому, что они воспринимают во сне, хотя это только сон, я скажу, что они верят сновидениям именно потому, что это сновидения".[79] Туземцы отдают себе отчет в том, что некое представление повлиявшее на них в какой-либо ситуации является вспомненным сном, но важность этого представления от этого не уменьшается, скорее наоборот – сон создает существенность представления и ему доверяют. Сны первобытных людей настолько часто сбываются и настолько существенны, что "сновидения первобытных людей – такое же восприятие, как и всякое другое. Это комплекс, в который входят те же элементы, который пробуждает те же чувства, и он так же толкает к действию. Таким образом, индеец, видевший сон и рискующий жизнью из-за веры в этот сон, отнюдь не упускает различия между сном и сходным с ним восприятием наяву. Но так как восприятие, полученное наяву, и сон одинаково мистические, то различие для него не играет роли".[80] Такое возможно только если сознание первобытных людей, находясь в дежа или возможно помня о состоянии дежа вю, мало чем отличалось от структуры их снов. Ибо если бы сны слишком отличались по структуре от бодрствующего сознания, то им не придавалось бы такого значения и сны не так часто бы вспоминались. Выходит, что и сознание современного человека впадая в дежа вю, должно обнаруживать в себе структуры первобытного сознания, иначе дежа вю не произошло бы. И не случайным обстоятельством здесь является то, что дежа вю в основном происходит в обыденных ситуациях. Дежа вю оттого и происходит в повседневности, поскольку наше сознание в ней уподобляется первобытному, несмотря на различия в уровне цивилизации.

Сновидения для первобытного человека, выступают как некая форма идеализации, начальная еще примитивная форма эйдетической редукции, и сравнение с феноменологией здесь отнюдь не случайно: "Сновидения для него отнюдь не низшая и ошибочная форма восприятия. Напротив, это высшая форма: поскольку в ней роль материальных и осязаемых элементов минимальна, постольку общение с духами и невидимыми силами осуществляется наиболее непосредственно и полно".[81] Они больше доверяют тому, что не материально, ибо оно сильнее и могущественней материального. Не посредством ли снов человек открыл для себя мышление как таковое? В древних Упанишадах, например, мышление трактовалось как божественная погруженность в сон, и это еще более утверждает нас в важности феномена дежа вю для человеческой реальности, ибо он вскрывает в сознании важные, непреходящие структуры.

Острое внимание ко сну у первобытного человека, запоминание снов, может пролить свет и на природу памяти как таковой. Не оттого ли воспоминание зачастую является важнее настоящего момента, что вспоминаемое уже больше не находится в наличии? То обстоятельство, что уже на заре своего существования человек связывал божественное с нечувственным через память, свидетельствует о важной роли памяти в мышлении как таковом. Каковы же особенности памяти в первобытности?

Память.

Исследователи отмечают, прежде всего, социальную функцию памяти: "Память играет в пра-логическом мышлении роль более значительную, чем в нашей умственной жизни, где некоторые выполняющиеся ею функции из нее изъяты или приняли другой характер. Наша сокровищница социального мышления передается в уплотненном виде, в форме иерархии подчиненных и соподчиненных между собой понятий. В низших обществах она состоит из часто неизмеримого количества коллективных представлений, весьма сложных и объемистых, и передается почти исключительно при помощи памяти".[82] Все ученые, когда-либо столкнувшиеся с туземцами, отмечали поразительные свойства их памяти: "Она одновременно очень точна и весьма аффективна. Она воспроизводит сложные коллективные представления с величайшим богатством деталей и всегда в том порядке, в котором они традиционно связаны между собой в соответствии с мистическими отношениями".[83] Не напоминаем ли нам эта аффективность памяти первобытных, о той особенности памяти, которую мы выявили в идеальном сознании-дежа-вю? Все детали воспроизводятся в строгом порядке, как будто каждый предшествующий элемент с необходимостью влечет за собой последующий. Вспомним, отмеченное во второй главе внимание к деталям в гомеровском эпосе, то же исследователи повсеместно наблюдали у первобытных племен: "Туземец не только различает след каждого животного и каждой птицы, но, осмотрев какую-нибудь нору, моментально узнает и сможет по направлению последних следов сказать вам, здесь животное или нет. Каким бы необычайным это ни казалось, но туземец различит отпечаток ног знакомого ему человека. Эта поразительная память первобытных людей была отмечена уже первыми исследователями Австралии".[84] Еще пример: "В. Э. Рот также подчеркивает "поразительную силу памяти" туземцев северо-западного Квинсленда. Он слышал, как "они распевали песни, для исполнения которых целиком требовалось полных пять ночей (ряд Молонга, исполняемых во время корробори). Факт кажется еще более чудесным, если вспомнить, что песни поются на языке, совершенно неизвестном для тех, кто их исполняет. Племя может выучить и петь хором целые корробори на языке, абсолютно отличном от родного, причем никто среди действующих лиц или аудитории не понимает ни единого слова. Слова воспроизводятся весьма точно: я в этом убедился, собирая одни и те же корробори, когда они исполнялись племенами, говорящими на разных языках и живущих на расстоянии более ста миль одно от другого".[85] Похожее свидетельство приводит другой наблюдатель: "Они переносят послания иногда на очень далекие расстояния и воспроизводят их почти слово в слово. Обыкновенно они отправляются по двое или по трое и каждый вечер во время своего путешествия повторяют послание, чтобы не исказить первоначального текста. Одним из возражений туземцев против обучения письму была как раз ссылка на то, что эти люди могут передавать новости далеко не хуже письма".[86] Похоже, само следование сознания порядку идущих друг за другом элементов памяти и обусловливает точность их воспроизведения. Здесь прошлое само вызывает будущее, как это и было у нас в идеальном дежа вю

Первобытное сознание обладает феноменальной памятью местности: "Топографическая память у североамериканских индейцев "граничит с чудом: им достаточно побывать один раз в каком-нибудь месте для того, чтобы навсегда точно запомнить его. Каким бы большим и непроходимым ни был лес, они пробираются сквозь него не плутая".[87] Причем они не приобретают эту способность, но складывается впечатление, что такая память есть плоть от плоти их сознания: "Они рождаются с этим талантом: это отнюдь не плод их наблюдений или долгой привычки. Даже дети, которые не выходили еще из своего селения, идут с такой же уверенностью, как и те, которые побывали во всей стране". Подобно австралийцам, "они обладают удивительным талантом узнавать, проходил ли кто-нибудь по данному месту. На самой низкой траве, на самой твердой почве, даже на камнях они обнаруживают следы, и по их форме, направлению, расстоянию друг от друга они различают следы представителей разных племен и отличают мужчин от женщин".[88] Любая незначительная деталь, которая изменилась в местности с момента ее последнего посещения, привлекает внимание туземца. Но ведь чтобы опознать эту деталь как изменившуюся, нужно с абсолютной точностью помнить всю ситуацию до этого изменения. Эту способность первобытного сознания трудно понять, не беря в расчет наши выводы о дежа вю. Ведь как раз в дежа вю человек может помнить не только отдельный фрагмент ситуации, но всю ее целиком.

При феноменальной точности памяти исследователи замечали крайнюю неспособность туземцев к абстрактному мышлению: "Необычайное развитие памяти, притом конкретной памяти, верно, до мельчайших деталей, воспроизводящей чувственные впечатления в порядке их восприятия, засвидетельствовано также необычайным богатством словаря первобытных языков и их крайней грамматической сложностью. А между тем люди, которые говорят на этих языках и обладают такой памятью, например туземцы Австралии или Северной Бразилии, не способны считать дальше двух или трех. Малейшее рассуждение внушает им такое отвращение, что они сейчас же объявляют себя усталыми и отказываются его продолжать".[89] Следует опять акцентировать внимание на том, что впечатления воспроизводятся "в порядке их восприятия", что является характерной чертой сознания-дежа-вю. Память в некотором смысле заменяет им размышление: "Предассоциации, предвосприятия, предрассуждения, которые занимают столько места в мышлении низших обществ, отнюдь не предполагают логической деятельности, они просто доверяются памяти. Поэтому мы должны ожидать, что у первобытных людей память чрезвычайно развита".[90] И отсутствие логических операций вовсе нельзя считать недостатком первобытного мышления, вместо этого оно в совершенстве пользуется операциями памяти: "Воздействие, которое вызывает помимо нашей воли деятельность логической функции, пробуждает у первобытного человека сложное и часто мистическое воспоминание, регулирующее действие".[91] И еще неизвестно какая из этих операций совершенней. Ведь, например, когда происходит дежа вю, мы можем заключить, что с нами не могло произойти точно такое же событие раньше, ведь это противоречит логике. Но те кто пережил дежа вю во всей целости этого состояния, не может в тот момент не доверять памяти, которая в тот момент неотступно указывает, что ситуация повторяется полностью, с тотальной идентичностью всего состояния. Память здесь выступает как орудие, намного точнее логики. Но если видят преимущество логики в том, что она может доказать свои положения, то относительно памяти в данном случае можно сказать, что вовсе она не нуждается в доказательстве, ибо свидетельствует о себе с абсолютной очевидностью.

Время.

Мы знаем, что для мифологического сознания время циклично, обратимо и покоится в вечном покое. Какова же структура сознания времени у первобытного человека? Отношение временных измерений обладает у него таким же мистическим свойством, что и все остальные представления: "Уловленная или замеченная последовательность явлений может внушить ассоциирование их: сама ассоциация, однако, не сливается целиком с этой последовательностью. Ассоциация заключается в мистической связи между предшествующим и последующим, которую представляет себе первобытный человек и в которой он убежден, как только он себе ее представил: предшествующее, по представлению первобытного человека, обладает способностью вызывать появление последующего".[92] Прошлое вызывает будущее как в дежа вю. Расхожее сегодня представление о последовательности моментов "теперь" и причинно-следственной связи слишком примитивно для первобытного сознания. Первобытность ближе стоит в истинной временности экзистенции по понятию Хайдеггера, но первые исследователи не могли в нужном ключе прояснить для себя это обстоятельство: "Добрицгоффер рисует абипонов не способными уловить иногда самую непосредственную последовательность явлений, даже такую, которая бросается в глаза. Так, например, "казалось бы, что тяжелой раны от удара копьем вполне достаточно, чтобы объяснить смерть раненого. Тем не менее, если раненый умирает, абипоны в своем безумии доходят до того, чтобы верить, будто не оружие убило раненого, а злодейское искусство какого-нибудь колдуна... они убеждены, что колдун умрет в свою очередь в наказание за убийство их родственника, если только сейчас же после смерти покойника вырвать у него язык и сердце, зажарить их на огне и отдать на съедение собакам".[93] Они полагают, что не непосредственная причина дает ход действию, но усматривают ее в чем-то потаенном, ведь если любое событие ранее было дано во сне, причина не может быть столь прозаичной, как мы сегодня привыкли считать. И: "Опыт не в состоянии ни разуверить их, ни научить чему-нибудь. В бесконечном количестве случаев мышление первобытных людей, как мы видели выше, непроницаемо для опыта".[94] Наша выхолощенная причинная связь не дает никаких подступов к бытию, в то время как "примитивная" временность первобытных людей дала им силы сделать первый и величайший шаг на пути к разуму, дала возможность существовать нам. Возможно, именно благодаря этому первому сильнейшему порыву мы до сих пор живем, несмотря на губительность созданной нами цивилизации.

К тому же первобытный человек вполне обладает сознанием последовательности явлений, однако эта последовательность у него связывается преимущественно с памятью: "Для пра-логического мышления воспоминания почти сплошь весьма сложные представления, которые следуют одно за другим в неизменном порядке".[95] Последовательность он улавливает в памяти, а не в актуально наличном переходе от одного момента к другому, что так же является свидетельством родства с временностью понятой экзистенциально в дежа вю. Вот почему во второй главе мы так много внимания уделили возникновению и развитию представления о времени в экзистенциальном ключе: потому что аутентично эксплицировать первобытное сознание возможно лишь на фундаменте экзистенциальной временности. Античные поэты и философы открыли время, время у них еще сохранило имманентную связь с человеческим существованием, в отличии от концепций абстрактной темпоральности в эпоху Нового времени. Для античного человека время было трансцендентально, т.е. посредством времени осуществлялась связь с бытием и сущим. Время по существу не разделялось на субъективное и объективное, есть лишь одно время, отсюда и укорененность первобытного сознания в ситуации. Время у древних греков стало подвижным образом вечности, но этот образ еще сохранял связь с первобытной вечностью, которая была лишь эксплицирована в поэзии и философии, но в своем настоящем находилась в первобытности. Закон партиципации первобытного мышления и есть не что иное, как это единство абсолютно конкретного события бытия: "Сопричастность основывается, как нам кажется, не на тождественности анатомического строения, физиологических функций и внешне заметных черт, улавливаемых опытом, сопричастность представляется и ощущается в форме духа, как и всякая реальность, воспроизводимая пра-логическим мышлением. В животном это мышление особенно интересуют не его видимые формы и качества (если отвлечься от потребности питаться им; да и то – съесть мясо какого-нибудь животного значит прежде всего мистически причаститься его сущности); пра-логическое мышление интересуется прежде всего духом, проявлением которого выступает это животное, духом, от которого зависят его мистические отношения и связи с определенными человеческими группами (безразлично, рассматривается ли оно индивидуально или коллективно). Невидимый, неосязаемый дух одновременно присутствует во всех и в каждом. Такое многосущее совершенно не причиняет никаких затруднений пралогическому мышлению".[96] Леви-Брюль заключает по поводу единства ситуации, субъекта и объекта в первобытности: "Эти факты, как и много других примеров подобного рода, которые можно привести, показывают, как в пра-логическом мышлении нечувствительно устанавливается переход между действием, направленным каким-нибудь существом на самого себя, и действием, оказываемым на другой предмет".[97] Конечно, первобытный человек выражает данное единство в специфической, и как бы сейчас сказали, наивной форме. Однако всю глубину этой формы вряд ли когда-либо удастся постичь. Смеем надеяться, что в нашем осторожном приближении первобытного сознания к состоянию дежа вю, мы подошли к этой сути, но это можно считать скорее первичной интенцией, чем окончательным ответом.

Дежа вю в мифологии

Выше мы попытались сопоставить дежа вю с первобытным сознанием, которое было исследовано учеными, посредством контакта с остатками нецивилизованных племен. Было отмечено, что первобытный период очень протяжен, поэтому отыскивание в нем состояния похожего на дежа вю проблематично, тем более что описания взяты исследователями не у самих наших древних предков, но у современных племен. Первобытное сознание мифологично по своей сути и если оно постоянно находится в дежа вю, то последнее должно сущностно согласовываться и с самой мифологией. Для нашего исследования, следовательно, не достаточно было бы ограничиться лишь сопоставлением дежа вю с наблюдениями над первобытными племенами. Дежа вю должно быть соотнесено с самой мифологией, с представлениями древних о Богах, мифология должна быть связана с дежа вю. Однако отыскание в мифологиях разных народов эпизодов как-то подтверждающих связь с дежа вю могло бы составить отдельную книгу, да этого в нашем случае и не требуется. Ведь мы занимаемся сознанием и сущностью, а не сбором фактов и свидетельств. Поэтому должна быть выявлена сущностная связь дежа вю с мифологией, если таковая имеется. А для этого и мифология должна быть познана не путем сбора фактов, но из своего истока, а это предполагает серьезный философский подход. К счастью такое исследование мифологии было проделано, и совершил его – один из последних сущностных мыслителей запада, по мнению Хайдеггера, – Фридрих Шеллинг в работе "Историко-критическое введение в философию мифологии".[98] В опоре на философию мифологии Шеллинга мы и попытаемся теперь выявить взаимоотношение древнего человека и состояния дежа вю. Однако прежде следует сказать о самой его концепции.

Шеллинг задается вопросом о происхождении мифологии. До него считалось, что мифология происходит из некоего поэтического начала, или же из философского учения. Он рассматривает различные точки зрения, и приходит к выводу, что учения о Богах различных народов не могли произойти ни из поэзии, ни из философии как таковых, скорее мифология есть их общий корень: "Однако если поэзия и философия совместно вышли из мифологии, то не служит ли это доказательством того, что в мифологии они еще пребывали в единстве, притом тогда конечно же ни одна из них не могла предшествовать мифологии и быть фактором ее возникновения".[99] Так, например, греческие системы мифологии у Гомера и Гесиода являются скорее окончанием и финальным выражением представлений о Богах, чем их источником: "Ни поэзия, ни философия не предшествовали мифологии, однако в поэме Гесиода мы распознаем первые веяния философии, которая старается освободиться от уз мифологии, чтобы впоследствии восстать против нее. А что, если то значительное место, которое отводит этой поэме Геродот, – рядом с Гомером и даже впереди его, – что, если оно заслужено этой поэмой благодаря тому, что она есть первое порождение мифологии, стремящейся осознать себя, представить себя в целом (курсив автора – А.К.)? Что, если благодаря этому поэма Гесиода отмечает существенный момент в развитии мифологии? Что, если в полном согласии с закономерностями развития эллинской культуры эти два поэта – столь различные между собой, что уже старинные легенды сообщают о поэтическом состязании между ними и, стало быть, сознают известную их противоположность, – что, если эти два поэта отмечают оба равновозможных – не начала, но исхода мифологии? Что, если Гомер показывает, как мифология кончается в поэзии, Гесиод – как кончается она в философии?"[100] В изначальном виде мифология не могла существовать в таком систематическом виде, образцы которого дают нам Гомер и Гесиод. Древние системы мифов были слишком разработаны и согласованы внутри себя, чтобы быть первичными.

Между мифами различных народов, существуют слишком очевидные сущностные связи, поэтому все они должны происходить из некоего общего истока. Такой исток Шеллинг находит в начальном состоянии человечества, до разделения на народы и языки. Согласно его концепции, первоначально существовал один язык и одно единое человечество, которое имело единое представление о Боге. Лишь с разделением этого человечества и появляются одновременно различные народы, со свойственными им языками и мифами. Но все они исходят из одного первичного состояния. Так: "Позднейший индийский политеизм не непосредственно происходит от древнейшей религии – он складывается в процессе последовательного вырождения традиции, которую еще содержали священные книги вед".[101] Веды в свою очередь наследовали некоей прарелигии начального единого человечества, и так каждая мифология возникает из "здания существовавшего с незапамятных времен человеческого ведения, здания, постепенно разрушавшегося или же подвергшегося внезапному разрушению и покрывшего всю землю своими развалинами, – этими развалинами владеет не один какой-нибудь народ, но владеют все народы вместе".[102] Следовательно, политеизм возник не сам по себе, и он не первичен для человека, и: "Тогда мифология – это разбредшийся, разложившийся монотеизм. Вот та последняя высота, на какую, ступень за ступенью, поднялись взгляды на мифологию. Никто не станет отрицать, что такой взгляд величественнее прежних, уже потому, что он исходит не из неопределенного множества предметов, случайно выделяемых в природе, а из средоточия единства, какое правит множественностью. Не какие-то частные существа, отличающиеся случайной и двусмысленной природой, но идея необходимого, всеобщего существа, перед каким склоняется человеческий дух, – вот что царит в мифологии, вот что возвышает ее до подлинной системы сопринадлежащих моментов: даже распадаясь, эта система налагает свою печать на любое отдельное представление, и именно поэтому она не расходится на неопределенное множество, но завершается лишь политеизмом, т. е. множественностью Богов".[103] Именно потому, что все религии мира произошли от одного корня и можно находить в них схожие места и структурные моменты. Причем только вместе с мифологиями и возникают народы как таковые, они все являются следствием когнитивного единства разложившегося на множество: "Итак, различные мифологии, а поскольку мифология никогда не существует in abstracto, то и политеизм вообще, могут возникать лишь вместе с народами, а потому для предполагаемого монотеизма есть лишь одно место – это время до возникновения народов".[104] Первичное человечество было единым и распалось благодаря какому-то величайшему духовному кризису, который привел в движения сознание, привел его к многобожию и к образованию языков.

В чем же различие первородного состояния человечества от того, которое образовалось после кризиса? "Какой срок отведем мы этому гомогенному человечеству, безразлично в той мере, в какой время, когда ничего не происходит, сохраняет лишь значение исходной точки, чистого terminus a quo, с какого начинают вести счет, но в каком по-настоящему нет времени, т. е. последовательности различных времен".[105] Причиной же такого состояния человечества мог быть лишь единый Бог: "… лишь такой Бог мог придать длительность пребывания абсолютной неподвижности, замершему на месте развитию".[106] Следовательно, историчность, временность, изменение появляется в сознании лишь с приходом его к политеизму. Ведь мифология есть не только собрание рассказов о Богах, но это собственно история Божеств. Даже если Боги лишь современны друг другу, то ведь они должны были когда-то возникнуть, должна была состояться их разность, а для этого уже нужно было движение сознание от одного представления к другому, а значит и историчность. Но такой историчности не было у первозданного сознания, ибо в нем не было никаких изменений. Начальное человечество могло делиться на колена, племена и т.д., но оно все же было единым, говорило на одном языке и верило в одного Бога. Даже если у этого одного Бога были различные эманации в виде ангелов и духов, то они все же подчинялись лишь ему, он довлел над ними, все они были частью одной системы. А в мифологии мы наблюдаем картину смены божеств на верховном престоле, когда один Бог заступает на место другого, следовательно здесь уже есть последовательность в возникновении Божеств, начало историчности, чего не могло быть у единого гомогенного человечества.

Распад единого сознания прачеловечества был величайшей трагедией, и об этом событии не могло не сохраниться преданий в самой мифологии. Шеллинг усматривает такое свидетельство в "Вавилонском столпотворении". Именно Вавилон есть то место, где доселе единое человечество разделилось на народы и языки. Но не только Ветхий Завет сохранил память об этом трагическом событии, Шеллинг приводит следующие свидетельства: "Вавилонская башня, которая должна была предотвратить окончательное рассеяние, становится началом разделения народов и поводом к нему. Значит, именно к эпохе этого перехода и относятся монументы праисторического времени – особенно циклопические (названные так греками) постройки в Греции, на островах Средиземного моря, иногда даже и на материке – в Италии; творения эти видели уже Гомер и Гесиод – стены и башни, то возведенные из неотесанных камней без раствора, то сложенные из неправильных многогранников, памятники мифического уже для позднейших греков племени, не оставившего иных следов своего пребывания на земле и тем не менее в куда большей степени, чем обычно полагают, наделенного реальным историческим значением. Гомер в "Одиссее" описывает жизнь циклопов – те не знают законов, народных собраний, каждый с женами и детьми живет сам по себе – "о других не заботясь" (...οίο'' αλλήλων άλέγουσιν. Odyss. IX, 115), и мы должны сделать вывод о том, что здесь уже было положено начало совершенно распавшимся племенам, которые отличаются как раз тем, что никто не заботится о других, что, живя рядом, они остаются друг для друга столь же чужими, как животные, и что они не связаны сознанием сопринадлежности".[107] Потеряв первозданное единство, люди впадают в страх и пытаются сохранить еще остатки былой цельности: "Итак, этот страх – этот ужас перед утратой всякого сознания единства – вот что удерживало вместе оставшихся, вот что заставляло их укреплять хотя бы частное единство, оставаясь если уж не человечеством, так народом. Страх перед полным исчезновением единства, а вместе с тем и всякого подлинно человеческого сознания – вот что даровало им и первые религиозные обряды, и даже первые гражданские учреждения; целью их было сохранить и обезопасить от дальнейшего разрушения все, что сумели они сохранить от былого единства".[108] Об этой же тенденции свидетельствует и основное свойство первобытного сознания у Леви-Брюля – партиципация, сопричастие, а также консервативность, замороженность сознания первобытных племен, невосприимчивость их к новым видам опыта и изменениям. Возможно, это стремление и рождает ретенциальную структуру сознания.

Боги начинают сменять один другого в сознании людей, "вместе с такой последовательностью мы оказываемся на почве истории, на почве действительного процесса".[109] И эта последовательность не смогла бы состояться без удержания ступеней, этапов этой последовательности, что уже предполагает ретенцию как таковую: "Что не обладало для нас реальностью, не может стать для нас ступенью, моментом, а более раннего Бога надо действительно удерживать как ступень, как момент, иначе и не возникнет сукцессивный, последовательный политеизм; нужно, чтобы Бог когда-то владел сознанием, чтобы в определенное время он совершенно полонил его, а исчезая, он не может исчезнуть без борьбы и сопротивления, иначе бы он не был сохранен".[110] Под сукцессивным здесь имеется ввиду последовательный процесс возникновения и смены божеств. Процесс возникновения богов, их смены, был плоть от плоти движением самого сознания, сознание пришло в движение: "У мифологии нет иной реальности, кроме сознания, – да, это так; вся мифология исчерпывается определениями сознания, т. е. его представлениями, однако сам процесс, эта последовательность представлений – они-то не могут в свою очередь быть просто воображаемыми, они-то должны были реально иметь место, действительно происходить в сознании; не мифология создает эти представления, наоборот, мифология создается ими, ибо мифология – это только целое этих учений о Богах, какие действительно выступали последовательно, друг за другом, так она и возникла благодаря этой последовательности".[111] И далее: "Сукцессивный политеизм можно объяснить, лишь предположив, что сознание человечества последовательно останавливалось – реально останавливалось – на каждом из этих моментов. Боги, следующие друг за другом, один за другим реально овладевали сознанием человечества. Мифология – история Богов, т. е. настоящая мифология, – могла зарождаться лишь в самой жизни, она должна была быть пережита и испытана".[112]

Таким образом, историзм сознания соседствует с ретенцией, они взаимообуславливают друг друга. Ни того, ни другого мы не наблюдали в дежа вю. Следовательно, если древний человек и находился когда-либо в дежа вю, то это могло быть лишь до политеизма как такового, в эпоху первого единого божества: "Поэтому если искать такую эпоху, в какую было еще место для одного, первого Бога, то очевидно, что такое место следует искать не в эпохе уже совершившегося разделения народов и что его нельзя найти в переходную эпоху уже начавшегося отделения, так что, следовательно, его можно найти лишь в праисторическое время как таковое".[113] И здесь, следуя за Шеллингом, мы находим еще более четкое указание на дежа вю: "Прабытие человека – даже и по нынешним понятиям, если они стремятся к какой-либо ясности, – следует мыслить как надвременное, пребывающее в вечности – момент вневременной по отношению к времени (курсив мой – А.К.)".[114] Такое состояние Шеллинг характеризует как "относительный монотеизм", здесь человек верит в одного Бога, но это еще не абсолютный Бог Откровения, а лишь первый Бог, Бог до возникновения других божеств. Поэтому, несмотря на то, что он один, он все же относителен, ибо абсолютный Бог есть лишь на стадии синтеза и снятия всех своих предшествующих эманаций, таков Бог христианства, но он мог возникнуть лишь после политеизма.

Какие же свидетельства дает сама мифология о первородном состоянии человека до выхода из колыбели вечности и прихода к историчности? Какие здесь есть дополнительные переходы? Уже было указано, что разделение человечества отмечено в Библии эпизодом "вавилонского столпотворения". Ранее этого состоялся приход человека к состоянию относительного монотеизма. Он обозначен в Ветхом завете словами: "И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас" (Быт. 3,22). По словам Шеллинга, здесь Бог неразличим, он Бог вообще, иначе говоря: здесь хронологически первый Бог не отличим от Бога единого и абсолютного. Такое положение дел длилось до поколения Еноса. С Еноса в первом Боге стали проступать черты абсолютного Бога: "Так, уже в четвертой главе Книги Бытия приводится генеалогия, которая начинается так: Адам [первый человек] родил Сифа, "у Сифа также родился сын, и он нарек ему имя: Енос; тогда начали призывать имя Господа" (4, 26). Ведь не сказано: начали призывать Бога вообще, элоим. Такого Бога Сиф и Адам знали не хуже Еноса, но призывать стали Иегову. Поскольку же, вообще говоря, Иегова – это элоим, а элоим – Иегова, то различие между ними может быть только таким: элоим – это Бог indistincte (неразличимый – А.К.), a Иегова – Бог, отличенный как таковой. Тем решительнее то обстоятельство, что Иегову стали призывать лишь в третьем поколении, начиная с Еноса. Буквально сказано: "Тогда начали призывать имя Господа", а это значит – его отличали; ведь тот, кого называют по имени, тем самым отличен. Отсюда необходимо следует: до Еноса, т. е. до поколения, отмеченного этим именем, истинного Бога не отличали как такового, до этого не было, следовательно, и монотеизма в смысле знания истинного Бога как такового".[115] До Еноса: "Первый род знал лишь один принцип, и у него не могло возникать сомнений в истинности, единстве и вечности Бога, которого он был преисполнен; он в простоте сердечной, так сказать, почитал в нем вообще вечного и единственного".[116] С Еноса же первый Бог был осознан именно как первый нумерически, но вместе с его уходом встала опасность вместе с ним потерять и абсолютного Бога, неразличимым вместилищем которого он был: "И лишь тогда могла возникнуть необходимость отличать его как такового и называть особым именем, когда вследствие появления первого он грозил исчезнуть, стать относительным. Тут-то и надо было "звать по имени" истинно вечного – не преходящего, но навеки вечного, какого уже почитали в первом; так зовем мы человека, который вот-вот скроется с глаз. Вот каким был путь восхождения от относительно-единого до абсолютно-единого, который, собственно, уже почитался в первом".[117] Этот переход уточняется в "родословии Адама": "…названная генеалогия говорит об Адаме: "Адам жил сто тридцать лет и родил сына по подобию своему, по образу своему, и нарек ему имя: Сиф" (Быт. 5, 3). Далее же рассказывается о Сифе: "Сиф жил сто пять лет и родил Еноса" (5, 6). Вот что странно: во-первых, то, что Енос, согласно генеалогии, уже не был рожден по образу и подобию первого человека (ибо иначе такое прибавление при упоминании Сифа было бы совершенно излишним заверением). Сифу еще присущ образ первого человека, а Еносу уже нет. Во-вторых, то, что имя этого внука Адама не означает ничего иного, как "человек" (как и имя Адама), однако с побочным значением уже ослабевшей, ущербной силы, ибо глагол anas, с которым связано греческое слово "nosos", значит "болеть". Итак, с Еноса действительно начинается второй человеческий род, второй, потому что его родоначальник вновь именуется "человеком" и потому что этот род уже не подобен тому, какой непосредственно происходил от Адама".[118] Человечество разделилось на два рода именно ввиду того, что первый Бог был понят как именно лишь первый, следовательно, появилась опасность его забвения другим, вторым Богом, поэтому люди стремятся удержать первого Бога, осознавая его уже как абсолютного, а не относительного.

Следующий этап – всемирный потоп – свидетельствует о попытке единого Бога удержать разделение веры людей в разных Богов. Поэтому для строительства ковчега он выбирает Ноя, человека, который был предан еще первому божеству. Однако избежать окончательного падения в политеизм не удается, ибо "помышление сердца человеческого – зло от юности его" (Быт. 8,21).

Именно с появлением второго Бога связывается потоп и в других мифологиях: "Так, согласно одному из преданий, потоп совершается во времена Кроноса, заступившего в греческой мифологии место первозданного Бога, Урана. А в сирийском Гиераполисе неподалеку от Евфрата, согласно подробному рассказу Лукиана, находится храм, где всем показывали провал, в какой сошли воды потопа, – этот храм был посвящен Деркето, сирийской Богине – первому почитавшемуся среди множества имен женскому божеству, которым (как мы увидим в дальнейшем) повсеместно опосредовался переход от первого ко второму Богу, т. е. к настоящему многобожию".[119]

Первый единый Бог в Библии именуется элоимом, это Бог вообще; истинного же абсолютного Бога выделившегося из первого называют Иегова. Здесь есть один примечательный момент, Шеллинг пишет: "Элоим – это Бог, которого еще боятся народы-язычники (Быт. 20, 11), который сам еще является во сне (курсив мой – А.К.) Авимелеху, царю Герарскому (20, 6), Лавану Арамеянину (31, 24). Сновидение представляется естественным способом проявления Бога, который постепенно уже уходит в прошлое".[120] Сон здесь является связующим звеном между прошлым состоянием сознания и настоящим. Но сон адепт не просто прошлого, а доисторического прошлого, прошлого безвременного. Сознание человека уже вступило в другую эпоху, однако сон еще сообщается с доисторической структурой сознания, поэтому прошлый единый Бог и может являться во сне. Этот же процесс воспроизводится в дежа вю, где в нашем ставшим историческим сознании, всплывает неисторическое (безвременное) сознание, и посредником выступает сон. И здесь мы можем уже вплотную подойти к самому смыслу того события, которое мы сегодня именуем дежа вю. Шеллинг продолжает: "Чтобы Бог истинный явился Аврааму, основанием должен послужить первый Бог – тот, в котором Бог истинный может стать для него постоянным. Бог истинный опосредован для Авраама Богом отприродным не просто временно, преходяще – он постоянно опосредуется им; он никогда не бывает для него сущим, он всегда лишь становящийся, и уже этим было бы объяснено имя Иеговы, превосходно выражающее понятия становления".[121] Важно отметить здесь, что значение имени Иегова – тот, который будет. Получается, что Аврааму, чтобы видеть истинного Бога, нужно обращаться к прошлому, лишь через него дается будущее. И лишь такое будущее является истинным, которое опосредуется прошлым. Следовательно, и дежа вю, как причастное этому движению, указывает на некую истину: "И все позднейшее начинаешь понимать, когда понял древнейшее".[122]

Ранее мы лишь выявили структуру дежа вю, теперь же событие дежа вю наделяется смыслом. "Связанность с относительно-единым Богом – это ограничение, которое и должно восприниматься как таковое; сознание стремится выйти за пределы этого ограничения. Однако сознание не может снять его для настоящего, а потому сможет преодолевать ограничение лишь постольку, поскольку познает Бога истинного как лишь являющегося ныне, но одновременно как такого, какой будет некогда. Если посмотреть с этой стороны, то религия Авраама – это самый настоящий монотеизм, однако монотеизм для него – не религия настоящего (в настоящем, ныне, монотеизм его подчинен условиям мифологии), но это для него религия грядущего: Бог истинный – тот, который будет, – вот его имя".[123] Иными словами, если отвлечься от Богов и эксплицировать сам когнитивный процесс, который описывает Шеллинг, то применительно в дежа вю он будет означать следующее: обретение настоящего как прошлого в дежа вю есть исполнение будущего. То, что в дежа вю нас настигает прошлое, означает, что мы заступаем в будущее, причем в определенное будущее, означает, что мы спроектировали свое будущее. Дежа вю является выражением сущности сознания, которая совершилась благодаря переходу от относительно единого божества к абсолютному Богу, который есть будущее. В этом смысле каждый из нас Авраам. Каждый находится в просвете между будущим и прошлым. И в нашем бытии через прошлое обретается будущее. Просто процесс этот дан так сказать натурально, он не эйдетический, ибо первобытное сознание еще не дошло до тематизации. Но основа этого процесса безусловно эйдетическая, состояние дежа вю лишь репрезентирует глубинное движение сознание в повседневности. Для Авраама в прошлом относительном божестве содержался абсолютный Бог. Истинный Бог существует в прошлом в своей потенции, чтобы реализоваться нужно будущее. Будущее отделяет истинного Бога от лишь первого.

Уточним теперь сущность отношения прачеловека к доисторическому Богу. Шеллинг приводит рассказ Платона: Бог сам был пастырем и предводителем людей, и, пока он их пас, не было гражданских уставов. Как пастырь не дает разбредаться своему стаду, так и Бог, действуя как могучая сила притяжения, своей кроткой, но неодолимой мощью замыкал человечество в положенном, сообразном ему круге. Заметьте себе это выражение Платона – Бог сам был их предводителем. Тогда, стало быть, Бог еще не был опосредован никаким учением, никаким знанием, – отношение было реальным, а потому могло быть лишь отношением к Богу в его действительности, но не к Богу в его существе и, следовательно, не к Богу истинному".[124] Теперь мы уже можем сказать, учитывая наш опыт экспликации дежа вю, какова же была структура этого отношения. Отношение было реальным, без опосредования. Вспомним наше описание структуры времени в длящемся дежа вю: там два временных потока наслаивались друг на друга, были друг другу параллельны и идентичны, но, тем не менее, различались. Сознание было протянуто в будущее вместе с самой ситуацией, со всем, что его окружало. Сознание не могло в этом потоке остановиться и что-либо фиксировать, поэтому Бог не мог быть опосредован никакой формулировкой и никаким учением, отношение к нему было реальным. Бог был в действительности, а не в сущности, – пишет Шеллинг. И такое отношение к Богу могло существовать лишь в такой структуре сознания, которую мы эксплицировали в дежа вю. Потому здесь и действовала "могучая сила притяжения" Бога, что три временных экстаза сходились вместе и не были различимы. Не было времени как такового, была лишь вечность, сдерживающая всякое развитие. Поэтому-то первобытное сознание такое консервативное, его развитие сдерживается самой его структурой, его строем.

"Итак, человечество поклонялось тому, "чего не знало", тому, к чему отношение было не идеальное (независимое), но лишь реальное".[125] В этом состоянии и не могло возникнуть идеации, если будет угодно – это состояние доэйдетическое само по себе. Поэтому Бог даже не формулируем, ибо формулировка уже предполагала бы удержание (ретенцию) и обращение к прошлому, но прошлого не было, была лишь единая вечность и недвижимость.

Итак, подведем итоги экспликации происхождения дежа вю. "Историческое время в точном понимании начинается тогда, когда разделение народов совершилось.[126] Но после разделения на народы человечество по такой логике уже не могло находиться в идеальном типе сознания-дежа-вю. Дежа вю соответствует в строгом смысле слова праисторическому времени, в дежа вю нет временности, нет удержания. Поэтому не случайно второй греческий Бог в теогониях обозначен как Кронос (время), с него начинается разделение сознания, образование многих богов идет рука об руку с сознанием времени. Чтобы еще более убедиться в верности нашего отождествления дежа вю и доисторического сознания приведем резюмирующее размышление Шеллинга: "Абсолютно же праисторическое время неделимо по самой своей природе, это абсолютно тождественное время, а потому, какую бы длительность ни придавать ему, его следует рассматривать лишь как момент, т. е. как время, в каком начало что конец и конец что начало, некое подобие вечности, потому что сама вечность – это не последовательность времен, а лишь единое время; так и то время – оно единое время, действительное не в себе самом (как последовательность времен), но становящееся временем лишь относительно последующего (когда само оно становится прошлым). Коль скоро это так и праисторическое время вообще не допускает дальнейшего различения времен внутри себя самого, то такое сознание человечества, для которого относительно-единый Бог – это еще вообще единый Бог, такое сознание есть первое действительное сознание человечества, сознание, до которого ему, человечеству, не ведомо никакое иное, сознание, в каком оно обнаруживает себя, как только оно впервые обнаруживает себя, сознание, какому не предшествует во времени никакое иное; отсюда, стало быть, и следует, что нам неведомо какое-либо историческое начало политеизма, потому что в первом действительном сознании политеизм наличествует не реально (ибо первое звено само по себе еще не образует действительной последовательности), но только роtentia.[127]

После представленных мыслей и экспликаций, в нашем поиске истока дежа вю мы уже не сможем указать более точное время господства этого состояния в сознании. Единственный довод, который здесь еще можно сделать в пользу того, что сознание-дежа-вю действительно когда-то принадлежало именно человеку, а не животному, состоит в следующем. Как мы писали: дежа вю – это тотальность переживания. И в эту тотальность интегрированы такие моменты как: видение, слух, осязание, чувства, состояние тела, настроение, психика и т.д. Если некое существо находится в точно таком же дежа вю, которым мы здесь занимаемся, то все эти составляющие сознания должны были бы быть у него развиты так же как у человека. Но такое трудно даже предположить. Поэтому, самым очевидным на наш взгляд толкованием дежа вю, служит то, что данное состояние приходит к нам из глубокой древности первобытного человечества. Дежа вю должно было принадлежать именно человеку, в антропологическом смысле, но сознание у этого человека должно было существенно отличаться от cogito. Но при этом нет оснований отрицать присущность некоей разновидности дежа вю сознанию животных. Домашние животные, например, могут предугадывать приход своего хозяина. А о том, как животные ориентируются на местности, и говорить не приходится. Но чтобы обоснованно подтвердить это у нас недостаточно фактов, к тому же не это является темой данного исследования. Теперь же нам предстоит ответить на последний вопрос, который стоял перед нами: что означает событие дежа вю для человеческой реальности, иными словами: каков смысл дежа вю?

Смысл дежа вю

Находится ли первобытное сознание в том состоянии, которое сегодня мы называем "дежа вю"? Первобытный человек близок к сновидению, оно вторгается в его повседневную жизнь, он и в состоянии бодрствования не расстается с образами сна. Именно поэтому мы можем наблюдать у первобытного человека такую феноменальную память, ведь как было описано выше: сну доступен весь наш повседневный опыт, все его детали. Отсюда и уникальные способности первобытного сознания предвидеть то, что с ним произойдет в ближайший момент. Структура сознания, которая в любой момент имеет доступ ко всему своему совокупному прошлому, и собственно являясь плотью этого прошлого, предвидит будущее. Велика здесь и роль быта, повседневности. Первобытный человек доисторичен: сознание чего-то как уникального, сознание изменения ему чужды. При наличии всех приведенных свидетельств, мы вынуждены заключить, что если сознание первобытного человека и не находилось полностью и всегда в дежа вю, то по крайней мере было к нему очень близко по своей структуре, что уже является не маловажным свидетельством об истоках состояния дежа вю.

Ученые задаются вопросом: почему дежа вю выбирает для себя такие малозначительные, обыденные ситуации нашей жизни? Теперь мы можем ответить на этот вопрос: потому что оно родом из той области, где не было другого опыта, кроме как повседневного, а если и случалось экстраординарное событие, то тут же поглощалось и интерпретировалось давно сложившимися устоями. Дежа вю связано со сном, который по наблюдению психологов запоминает в огромном количестве в основном материал нашей повседневности. Дежа вю тем самым это некий когнитивный архаизм или атавизм современного сознания. Дежа вю может открыть нам наше ближайшее будущее, причем это будущее было спроектировано задолго до своего воплощения. Дежа вю свидетельствует тем самым о неком выполнении нами задуманного или же сбывании судьбы. Но свидетельствует оно об этом по-особому, из обыденности, ибо у дежа вю нет другого способа показать нам о выполнении судьбы, кроме как появляясь в незначительных ситуациях. По-иному оно просто не способно появиться. А если и бывает такое, что дежа вю появляется в ситуации, которую человек считает необычной, то этим принцип дежа вю вовсе не нарушается. Если дежа вю происходит, например, в другой стране, в другом городе, где мы ни разу не были и ситуация для нас нова, то это не значит, что ситуация нова для нашего проекта. Ведь задолго до поездки мы могли думать о ней, знать что поедем, или же просто сам быт наш устроен так, что в нем может совершиться такое событие. Значит для нашего глубинного проекта эта ситуация вовсе не экстраординарна, нужно лишь приглядеться к себе и к своим планам, чаяниям, чтобы понять, что все движется так, как мы сами того, может и не эксплицитно, но желали. Иначе говоря: наша ситуация – это лишь следствие нас самих, меня такого, каким я сам себя сделал и постоянно делаю. В этом смысле проект себя в будущее обладает инерцией, он устойчив, если сложился, и его трудно изменить. Но сложился он вовсе не без нашего участия. Как говорил Будда: "Мы – то, о чем думаем. Все, чем мы становимся, – результат наших мыслей. Нашими же мыслями мы творим мир". Человек может много фантазировать и мечтать, однако ни одна его фантазия по поводу своего будущего не сбывается так тотально, как это происходит в дежа вю. Это совершается оттого, что мы часто сами не знаем себя, и наш истинный проект себя намного глубже и устойчивей, чем какие-то наши сиюминутные фантазии. Поэтому проект не может быть явлен, иначе превратился бы в простое представление, наряду с другими представлениями. Но проект существен для человека, ибо он единственный наш проект и в нем покоится индивидуальность и конкретность личности.

Сделаем еще пару замечаний, по поводу экспериментального метода. Психологи и физиологи, которые пытаются вызвать дежа вю искусственным путем и тем самым выявить его причину и закономерность, не принимают в расчет очень важный факт: дежа вю коренится в глубинном проекте судьбы человека, который обуславливает его возможности. Если, например, определенный человек находится в лаборатории как испытуемый, то это обстоятельство может быть случайно для него, либо не случайно. Поэтому у испытуемого в лаборатории действительно может случиться дежа вю, но причина его будет не в тех условиях, в которые его сознательно поместили ученые, а в том, что его проект так же участвует во всем, что человек делает, в том числе и в опытах, поэтому дежа вю может появиться и здесь. Поэтому у одних испытуемых дежа вю может происходить в эксперименте, у других же нет. Ученые, вызывающие дежа вю искусственным путем, играют с тем, чего не понимают, с судьбой, которая правит над случайностью, и которая всегда обманывает тех, кто хочет ее обхитрить своими ухищрениями, вместо того, чтобы находится в единстве с судьбой, быть судьбой как существовал первобытный человек.

Не имеет под собой оснований утверждение, что мы живем в параллельных мирах или помним прошлые жизни, когда дежа вю происходит в местах, в которых раньше мы никогда не были. Ведь то, где мы будем, зависит от нашего проекта судьбы, даже если мы сами не отдаем себе отчета в нем, тем не менее, мы, и только мы, создаем свой проект. Поэтому не имеет значения, были мы в этом месте раньше или не были, главное в том: что согласно нашему скрытому проекту мы должны были оказаться в этом месте в нашем будущем. Само место не явлено и не существенно то, как оно выглядит, важен сам проект, который к этому месту нас приводит.

Однако почему дежа вю происходит преимущественно в детстве и в молодости, когда личность как раз не сложилась? Может потому, что в юности мы еще близки к сознанию, которым обладали древние люди, и лишь взрослея, мы его окончательно утрачиваем, наше мышление становится более абстрактным и логичным? Если где-то в глубине нашего бытия мы творим свою судьбу, то почему этот проект не покоится в глубине, а иногда появляется в виде дежа вю? А если он все-таки проявляется, то почему лишь так редко, а не всегда? Что заставляет его выйти на свет в сознание? В дежа вю бодрствующее сознание сталкивается со своим глубинным проектом. Молодость то время, когда человек формируется, делает себя, соответственно делает выбор, от чего его судьба может измениться, человек меняет свой проект. Получается, что сознание вторгается в уже сложившееся, оно его меняет. И следует, предположить, что частая смена проектов, как раз является причиной появления дежа вю. Новый, образовывающийся в глубине экзистенции проект, как бы выталкивает старый. А вытолкнуть его из бессознательного можно только в сознание. Значит, дежа вю является следствием стыка проектов. И свидетельствует оно том, что наш сознательный выбор, затрагивает все существо нашего бытия, что наш выбор не есть нечто акциденциальное. Дежа вю показывает, что проект себя по ту сторону, в будущее, в философии Сартра, является конкретным проектом бытия, а не чем-то лишь субъективным и эфемерным. Дежа вю показывает как существует сама материя этого проекта.

Современный человек предсказывает будущее, проектируя, анализируя все возможные положения вещей, он загадывает и предсказывает отдаленное и абстрактное будущее. Но не таково предсказанное будущее дежа вю: оно всегда конкретно и личностно, оно действует только исходя из человека. Мир по существу и состоит из таких проектов людей и единений этих проектов, как сказал бы Леви-Брюль – партиципаций. Дежа вю, если будет позволено так выразиться, и есть одна из форм партиципаций. Оно есть сущностное сопричастие субъекта со своей судьбой. "Первобытные люди смотрят теми же глазами, что и мы, но воспринимают они не тем же сознанием, что и мы".[128] Насколько должно было быть изменено сознание человека, чтобы он вышел из постоянного пребывания в дежа вю, которое теперь лишь изредка и отрывисто неожиданно застигает его? Безусловно, структура сознания изменилась, но то, что дежа вю с нами все-таки происходит, свидетельствует о некой преемственности, что впрочем, и без дежа вю очевидно. Но то, что некая преемственность в эволюции сознания может возникать посредством того, что называют "дежа вю" – неслучайный факт и может пролить свет как на дежа вю, так и на сознание. Человек существует по способу проекта себя самого по ту сторону, структура сознания как для-себя трансцендентна, экстатична. И творя себя, свой проект себя, иными словами судьбу, человек делает это в абсолютной конкретности своего бытия. Дежа вю это показывает. Оно показывает, что нечто к чему мы, может и невольно, движемся, исполняется. И исполняется наш этот проект досконально. Дежа вю свидетельствует о судьбе, но эту судьбу сам человек делает. Во сне нам является нами же спроектированное будущее. И когда это будущее всплывает в дежа вю, оно не указывает на то, что нам делать и как быть, оно никуда нас не призывает, оно не советует. Оно просто говорит, что мы есть нечто большее, чем физиологический организм, что мы сущностно связаны со своим прошлым, как индивидуальным, так и коллективным. Дежа вю свидетельствует безмолвно, так же как безмолвна природа, и теперь мы можем приблизиться к пониманию, каково это безмолвное бытие природы в-себе, бытие той почвы, на которой существует сознание человека.

Заключение

В заключении, нам кажется излишним подводить итоги всей работы, которые и так присутствовали в продвижении от главы к главе, от параграфа к параграфу. Достижение самого движения мысли не заменить обобщающими положениями. Истина свершается в ходе самого раскрытия сути дела, а не в сухом результате. Хочется лишь заметить, что наш анализ показал себя верным и плодотворным способом выявления потаенного механизма дежа вю. И любой исследователь, который когда-либо захочет изучить, как происходит дежа вю, не сможет обойти в нем его временную структуру, в том виде, в котором она явила нам себя здесь. Ибо дежа вю есть когнитивный феномен, а структура сознания есть время.

В дежа вю оказался задействован целый комплекс феноменов: узнавание, воспоминание, предвидение будущего, сон и бодрствование, первобытное и животное сознание, – причем проведенный анализ позволил нам взглянуть на них с совершенно неожиданной стороны. Нам удалось взглянуть на сознания, которые выступили как прообразы дежа вю, не с внешней стороны эмпирического наблюдателя, а изнутри. Тем самым для философии могут открыться новые области исследования, такие как философия сна, феноменология животного сознания. Конечно, в науке это далеко не новые темы, но наше исследование показало, что данные проблемы можно изучать спекулятивным путем, путем феноменологической рефлексии, и этот путь может дать гораздо больше для понимания означенных феноменов, чем эмпирические исследования и эксперименты. Мы не говорим, что эмпирический метод здесь не состоятелен. Но опытное, внешнее наблюдение по большому счету не может ни подтвердить, ни опровергнуть ту очевидность, с которой сознание являет себя для самого себя в спекулятивном рассмотрении. Тем самым в философское исследование должны вернуться те проблемы, те сущности, которые были у него отобраны психологией и другими эмпирическими науками. Ни психология, ни физиология не могут ответить на вопрос о смысле жизни, смысле той или иной ситуации. Смысл вообще находится вне их компетенции. Но и философия в свою очередь не должна отворачиваться от проблем, которые появляются благодаря психологии. Ответом на одну из таких проблем и явилось наше философское исследование дежа вю.

Приложение. Свидетельства дежа вю

№1. "Наверное, все периодически сталкиваются с дежа вю. И все читали рассуждения психологов по этому поводу - до смешного неубедительные. А и правда, как объяснить вот такую, например, вещь?.. Где-то месяц назад мне приснился сон. Я не из тех, кто придает большое значение снам, я их вообще обычно не запоминаю, но этот запомнила до мелочей - очень уж был страшный. Потом забыла. Потом оказалось, что я еду в Москву. И вот в Москве, в здании на Профсоюзной, я вдруг увидела то самое помещение, которое мне тогда снилось. До мелочей. До малейших деталей. И вот тут мне стало очень неуютно, потому что во сне после этого начались всякие странные события...Но как это могло быть? Как мне могло присниться место, в котором я никогда до этого не была, которого не могла видеть, и в котором оказалась через несколько дней? Неужели и правда - времени нет, и все, что мы считаем будущим, уже случилось? Кто мне это объяснит??? Хорошо хоть сон оказался не до конца пророческим. Кошмаров наяву не произошло..."

№2. "Вот еду я этим летом в маршрутке в Балашиху и мне представился мужичок в голубой ветровке, в синем трико и чёрных резиновых сапогах едущий на велосипеде... и бац он проезжает, но я это уже видел, короче я на мгновение почувствовал себя медиумом... Случались ли у вас такие вот ситуации???"

№3. "Собственно, время - капризная штука, и явление дежа вю - абсолютно естественно, просто мы пока не научились понимать суть времени, считая, что оно постоянно, прямотечно и неизменно".

№4. "Вообще-то дежа вю (в переводе "уже видел") - ощущение того, что произошедшее событие уже где-то происходило с тобой, но не можешь вспомнить, где и когда - приснилось, может, или когда-то в детстве".

№5. "Ой, какая интересная тема!!! Всегда меня интересовала она! Ведь с завидной периодичностью ощущаю, что здесь я был, это видел и делал... А как это объяснить не знает никто наверняка. Мы можем строить только гипотезы, а научного подтверждения на данный момент им нет! А жаль. Я часто сам думал над тем, что же это... Но к окончательному заключению так и не пришёл. Мне кажется, что это действительно очень сильно завязано с интуицией! Человеческий мозг способен иногда на такие вещи, что жутко становится! Скорее всего дежа вю -это случайная попытка мозга предсказать будущее.... Просто человек не в состоянии пользоваться этим. И осознавать это быстрее, чем он это увидит в реальности".

№6. "У меня дежа вю случалось не раз, причем это обычно происходило в местах где я бываю довольно таки часто. Причем всегда казалось, что происходящее с собой я уже видел во сне, именно во сне, даже не знаю, откуда взялось такое убеждение, иногда можно весь сон вспомнить, но я уже все это списываю на свою фантазию, которая несуществующее заменяет реальным. Кстати во время дежа вю всегда присутствует ощущение не реальности происходящего, но иногда оно сильнее, а иногда слабее".

№7. "Я так понял, многие склонны считать дежа вю чем-то вроде предсказания будущего. Наверно это немного не то... Дежа вю это именно когда ситуация кажется похожей на предыдущую. При этом если это происходит достаточно длительно (несколько секунд), то именно то, что всё повторяется с подробностями, вызывает... ну, скажем, странное чувство".

№8. "Иногда мне и правда кажется, что это уже было на самом деле, но иногда я могу почти со 100% уверенностью сказать что такого ещё не было(дело в том, что это ощущение произошло со мной на 1й лекции в институте), просто мне кажется, что когда мы думаем о чем то очень сильно, то наше воображение рисует нам различные варианты происходящего, а если такой вариант совпадает, допустим, процентов на 80, с реальностью, то и возникает ощущение дежа вю".

№9. "А мне кажется, что явление дежа вю каким-то образом связанно с параллельными мирами и предыдущими жизнями. Ведь все в мире (как мне кажется) циклично, а значит то, что происходит с нами, уже могло происходить..."

№10. "Дежа вю - это трудно объяснить, но моё мнение такое. Когда мы спим, мы переходим в иной мир, и можем увидеть будущие, но его не запоминаем, а потом, когда видим дежа вю, вспоминаем. Что-то в этом роде".

№11. "Дежа вю у меня происходит довольно часто, раза 2 в месяц".

№12. "Мое же личное мнение, состоит в том, что всё в природе взаимосвязано. И мы все, как части одного единого целого где время не имеет значение (если хотите мы часть единомоментной системы данных о настоящем, прошлом и будущем) и мы можем ощущать другие части этого целого. Отсюда и возникает Дежа Вю".

№13. "Я бы дежа вю определил к теории о том, что вся окружающая нас материя не существует, т.е. иллюзия. Именно на этой теории построен фильм Матрица. Я даже могу сказать, что разделяю идею данного фильма - весь мир - программа, заложенная кем то там.. Дежа вю относится к этому делу следующим образом: человеческий мозг способен предугадать (или даже разгадать) алгоритм программы, т.е. мы предсказываем следующий шаг алгоритма, и как только мы его встречаем в жизни, тут же вспоминаем. Понятно, что всё это происходит на подсознательном уровне..."

№14. "У самого не одни раз было, действительно явление очень и очень странное, сначала кажется забавным, потом ощущаешь себя каким то волшебником что ли или одарённым, потом это начинает тебя пугать, тема очень интересна, как было написано выше, у большинства людей было такое явление".

№15. "Ситуация (точнее момент) когда я вижу картину, то, что как будто то бы уже я видел много лет назад или видел давно во сне или еще где-то (то есть видел своё будущее, судьбу давно и вот она настал - это момент совпал). Картинка пролетает очень быстро около 1сек, но потом немного еще думаешь об этом моменте. То есть начинаешь немного верить в судьбу".

№16. "Дежа вю - это совсем просто. Память о прежних жизнях заблокирована в подсознании, но иногда, когда вы попадаете в ситуацию, дублирующую ситуацию в прежних жизнях (место или событие) происходит резонансный пробой и вы вспоминаете это, но вспоминаете смутно, ибо даже идентичное место и событие несколько меняется и по форме и по содержанию, но совпадающих факторов бывает достаточно, чтоб запустить дежа вю".

№17. "Я, кажется, сам для себя осознал - дежа вю не что иное, как наши сны".

№18. "Во. У меня недавно ситуация была такая: во сне увидела человека, которого, буквально, через два дня увидела на фото (знакомый кинул ссылку на фотосайт какой-то). Один в один, копия того человека. Причем всё, происходящее во сне, все его малейшие детали, я запомнила. Только не запомнила его персонажей, помимо самого этого человека... Дежа вю".

№19. "У меня такое часто бывает. Вот иду и чувствую, что все это уже было. Может я какая-нибудь скрытая ясновидящая?"

№20. "Есть такое понятие, или непонятное состояние... когда есть ощущение, что с тобой это уже происходило, что видел, слышал... именно всё происходящее вокруг... Если кто сталкивался, прокомментируйте... есть ли объяснение этому?"

№21. "Часто такое ощущение бывает. Иногда очень продолжительное. Причем точно знаю, что ранее того, что происходит в такой момент, не было. Просто я каким-то образом это "помню"..."

№22. "У кого ни спрашивала у всех положительный ответ, и у меня бывает.
Помню детские впечатления, так удивительно казалось, как волшебство".

№23. "У Толстого в "Войне и мире" где-то применительно к Наташе Ростовой было очень хорошо описано состояние дежа вю. Вот только страницу не помню".

№24. "Бывает у всех. Просто у кого-то более, у кого-то менее. У меня довольно часто бывает".

№25. "Самое памятное это в 4-м классе в городе вообще за пару тыс. км. и объяснить какими-то подсознательными компиляциями точно никак нельзя".

№26. "Иногда в такие моменты ощущение, что потихоньку с ума сходишь... с интересом наблюдаешь за происходящим... а потом ... бамс... и всё нормально..."

№27. "У меня бывает так, что я во сне вижу, что должно случиться наяву..."

№28. "И пусть мне хоть какими процессами, происходящими в мозге, объясняют некоторые мои сны, для меня это действительно будет пустой звук. Потому что сбываются - буквально. От и до. И о некоторых вещах и словах, которые сначала мне снятся, а потом воплощаются в реале, я действительно никак раньше не могла знать".

№29. "А еще есть такая тема... как будто существует не одна реальность, а множество... и вот поток реальностей идет через наш мозг... и мы в этой реальности если сильно напряжемся или расслабимся... случайно заглядываем вперед или в соседнюю реальность даже. И понимаем, что видели..."

№30. "У меня часто бывает... почти каждый день. Особенно утром и поздно ночью, когда мозг уже спит, и воспринимает происходящее с опозданием… а глаза еще воспринимают Иногда знаю наперед довольно далеко даже кажется, что это не дежа вю, только вот как не пытался сделать, чтобы не сбылось, не получалось.. значит все таки оно самое".

№31. "У меня иногда бывает. Такое чувство, что смотришь фильм не первый раз. Правда, чувство такое, что с ума сходишь. Не очень приятно".

№32. "Плохо, что осознаёшь только само действие уже в процессе - и не успеваешь поменять его..."

№33. "Бывало такое раньше и очень часто. В то время у меня был гипертензионный синдром оболочки головного мозга… вроде так. Потом вылечился, глицинчику попил. Сейчас такое бывает крайне редко. А еще у меня раньше было что-то противоположное дежа вю. Вот когда знакомая обстановка, люди и все такое, кажутся абсолютно не знакомыми, даже не реальными. Как будто только что родился. Длилось такое секунды по 2-3 не больше".

№34. "У меня дежа вю почему то всегда только в магазинах когда в очереди стою, когда кто-то передо мной с продавцом говорит, такое чувство, что я это все уже слово в слово слышал и переживал. Надо, наверное, просто меньше в магазин ходить".

№35. "Частенько бывает такое состояние, причем, если я знаю, что дальше будет, и, если мне это не нравится, я меняю ход вещей, т.е. говорю или делаю что-то другое. Не могу объяснить этот феномен. Сначала было как-то не по себе, а потом привыкла".

№36. "Знакомо ли вам состояние дежа вю? Когда вы внезапно осознаёте, что всё то, что происходит с вами на данный момент, уже когда-то было? Или же когда вдруг, на подсознательном уровне, вам становится известно, что произойдёт в следующие пару секунд?"

№37. "Как человек, закончивший не так давно психфак МГУ, могу сказать, что некоего общепринятого объяснения этого феномена нет ни у кого. Есть масса теорий, воззрений, предположений. Тот, кто верит в Бога, знает, что такое дежа вю. Лично я, когда меня настигает ЭТО, переживаю острое состояние неслыханного блаженства, поразительный взлёт духа... оргазм, одним словом. Замираю... наблюдаю... наслаждаюсь... жду..."

№38. "Когда в новой обстановке в новом месте вдруг проявляются узнаваемые детали".

№39. "Иногда мне кажется, что во время дежа вю всплывают когда-то приснившиеся и не запомнившиеся сны".

№40. "Мне доводилось переживать довольно длительные состояния дежа вю... Однажды, в апреле 1998 года, мы с женой гуляли по Парижу. Мы зашли в известный тихий и очень богатый квартал Марэ. Был прелестный солнечный день. Мы захотели выпить кофе в маленькой чудной кафешке на углу - и, вдруг, я понял, что сейчас, в этом кафе, я увижу за стойкой хозяина: седовласого джентльмена в чёрной жилетке, с усиками, с цепочкой для часов, вьющейся по атласу жилетки и с коротенькой трубочкой-носогрейкой, зажатой крепко в узкой щели рта... Я схватил жену за руку, всё это ей рассказал. Мы зашли в кафе.
И оба, остолбенев, уставились на бармена за стойкой, в точности соответствовавшего моему описанию...

Это - типичный дорожный знак. Когда Вы едете по незнакомой дороге, Вас предупреждают: впереди - крутой поворот...внимание, скорость ограничена...осторожно, камнепад...одностороннее движение... и так далее. И, конечно, на каждой нормальной дороге есть указатели, предупреждающие Вас о том, где и когда будет поворот на нужное Вам направление... Жизнь - точно такая же дорога. И дежа вю - это дорожный знак, который говорит Вам о том, что Вы движетесь в принципиально верном направлении...

Я просто в каком-то смысле тренирован...Будучи чрезвычайно мистически настроенным человеком, я всегда готов к подобным ощущениям - и, испытывая их, уже "знаю", каким образом можно попытаться удержать это чувство, продлить его...
Но мне никогда не удавалось (и не удастся никогда, как я думаю) ИСКУССТВЕННО ввести себя в это состояние...

Ну, может быть, поможет цитата из Мамардашвили: "ТО, ЧТО ПРОИСХОДИТ - УЖЕ ПРОИЗОШЛО!"

№41. "Дежа вю" - информационный прорыв из ближних параллельных реальностей, имеющих некоторый сдвиг по временной фазе".

№42. "Смотришь на дом, дерево или что-то еще под каким-то углом, разговариваешь с человеком и понимаешь, что все это уже было. А вообще, мне сегодня пришло ощущение (не мысль, а именно ощущение): мы идем, идем в будущее, а оно замыкается в прошлом. То есть возвращаемся в начало, исходную точку".

№43. "Самый яркий "Дежа вю" произошёл на работе, когда в течение 10 - 15 секунд за мгновение предугадывал, кто что скажет, кто что делает. Причём безошибочно".

№44. "Дежа вю - контрольная точка планомерного воплощения судьбы… лёгкий намёк на чётко заданную периодику событий, действий, реплик и лиц".

№45. "Дежа вю - это сон, поэтому и бывают "вещие" сны. На самом деле никакой мистики, банальный просчет: мозг просчитывает дальнейшие действия и воспроизводит их в сновидениях, гениально и просто".

№46. "А мне кажется, что всё время и пространство делится на части, то есть Кадры одного целого, выстроенные по порядку. Но иногда эти частички выпадают, или одна "Плёнка" таких кадров накладывается на другую, происходит сбой в системе... и… случается дежа вю".

№47. "Бывает, замечаю подобные вещи.. т.е. порой ловлю себя на мысли: "черт, где-то я это уже видела!"… Не знаю, порой получается, что снятся какие-то максимально приближенные к реальному миру сны, а в жизни происходит нечто очень похожее..."

№48. "Свое предположение я уже высказывал: "отпечатанные" в подсознании, а после "забытые" вещи сны".

№49. "У меня дежа вю бывает постоянно. При чём очень интересным способом. Когда я сплю, я вижу сны. Но затем я их напрочь забываю. И вспоминаю лишь тогда, когда они сбываются. Ну, к примеру. Будучи в возрасте 8 лет, я ехал в автобусе с бабушкой. Просто кинул взор на её морщинистую руку, лежавшую на коленях в лучах солнца. И тут меня дрожь пробрала… я понял, что я видел эту руку во сне. Именно такую секундную картину. При том такие случаи у меня повторялись часто - сначала идёт эпизод, а потом я вспоминаю, что видел его во сне".

№50. "Сейчас дежа вю у меня практически нет, хорошо это или плохо не знаю. Раньше были, но не часто и тоже мгновенные, стоит куда-то посмотреть + доп. объекты, такие как проезжающая мимо машина, или рядом с чем я нахожусь. Да и совершенно об этом сейчас забыла, никогда не акцентировала свое внимание на этом, не исследовала".

№51. "Насчет состояния, мне вот кажется, что я это видел/слышал/чувствовал не во сне, а в реальности. Иногда кажется, что сам момент просто идентичен тому, что был когда-то. Один в один".

№52. "Есть 2 музыкальные композиции: Мадонна - Фроузен и Белль (на французском). Когда я их слышала в первый раз я была уверена что я их уже слышала, это было стойкое ощущение, которое есть до сих пор. (хотя честно говоря не разбиралась, может они и были записаны кем-то ранее, может и звучали. Разговаривала с подругой на эту тему, на счет Belle она сказала тоже самое. Может, это и паранойя.

"На счет Белль, это было еще до горячих обсуждений по радио и телевидению. На счет других примеров, не могу больше их дать, их больше не было в моей жизни, кроме каких-то мгновенных. Ты можешь найти в Интернете, там их много, начиная от происходящего вчера, так и стойких уверенностях людей что они были в какой-то стране, на какой-то площади и т.д., но никогда ранее там не были. Психологи называют это ложной памятью, а кто-то прошлыми реинкарнациями)".

№53. "Дело в том, что я занимаюсь таким видом спорта как боевое историческое фехтование. И, когда я в первый раз взял в руку меч, я уже знал, что я фехтовал им и до этого (надо сказать, в детстве мечей у меня не было - родители не позволяли даже деревянных, так что объяснение того, что это всего лишь отражение воспоминаний из детства - отпадает). И при том, всё дальше и дальше изучая фехтование, я продвигался в нём очень быстро, всё шло как по маслу. Это, учитывая то, что я просто ненавижу остальные виды спорта и никак в них не преуспел, хотя в юношеском возрасте меня пихали чуть ли не в каждую секцию.

Дежа Вю посещения мест - как правило, от посещения во сне этих мест. Но не в обычном сне, тот, который мы видим, когда спим. А в полуастральном сне, который, как обычно, все забывают, когда проснулись. А потом, когда видят всё в реальной жизни, память сна даёт о себе знать".

№54. "Я все-таки склонен объяснять это игрой разума, действительно у меня есть ощущения, что все это со мной происходило, но интересно, что я не могу вспомнить дату, когда я это предвидел, а я очень редко что-то забываю. То есть конец, а начала нет".

№55. "В связи с дежа вю интересно рассмотреть циклическое время (гипарксис): Ткань нашей жизни, или линейное время является проявлением гипарксиса. Это похоже на музыкальное произведение. С одной стороны - оно записано в нотах, а с другой его можно сыграть на инструменте. Нота начинает звучать во времени, когда струна совершает повторяющиеся колебательные движения. Теперь пример из жизни. Если вы курите, то с точки зрения гипаркиса - это некая структура(скажем, набор нот). И в течении жизни, изо дня в день, повторяясь, они обретают свое звучание. Это упрощенное описание, но тут это не так важно. Важно, что есть некие структуры в другом времяподобном измерении, актуализацией, которых являются события нашей жизни. Так вот дежа вю - это точное совпадения кусочка музыки жизни. Уже когда-то раньше это звучало, но проявлялось по-другому (потому что проявление зависит не только от внутренней структуры, но и от внешних условий). Мы запомнили именно вкус события".

№56. "Мне другое непонятно - лично я испытываю только один вид дежа вю - в момент, когда происходит событие, я уже знаю, что это было и могу человеку сказать "стоп", показав ему при этом то, что он сейчас намеревался сделать. Такие вещи как мне кажется одним астралом не объяснить. Конечно, всё можно свести к сухой науке а-ля "ошибка памяти", но как объяснить тот факт, что в такие моменты я знаю будущее... Пусть на одну-две секунды вперёд, но знаю!"

№57. "У меня тоже такое бывает, не часто, но бывает: разговариваю я с кем-нибудь, и во время разговора ты уже знаешь наперёд одно или несколько слов. Мне сразу становилось не по себе и посещало ощущение, что ты здесь был и видел этот же момент своими глазами. Иной раз думал, что нет ли у меня дара ясновидения, но долгое время я всё скидывал на науку, но наука не объясняла многое из мной почувствованного. Тогда я решил узнать, откуда вообще всё это берётся и почему это происходит. До сих пор не могу найти на эти и многие другие вопросы ответов".

№58. "Лично я думаю, что Дежа Вю не является чем-то необычным, это ничто иное как повторение каких-либо событий в примерно одно время и в том же месте и мозг отмечает "Ага это уже было". Так часто происходит в местах, где ты часто бываешь. Или просто это хорошо запомнившаяся картинка в данный момент, которая, кажется, через пару секунд опять повторилась. У меня пару раз был глюк, что проезжала машина через пару секунд как будто мелькнула назад и опять проехала".

№59. "Бывали ситуации, когда создавалось ощущение, что был в данном помещении или доме когда-то давно или данное событие явно мной переживалось, но после анализа данного события вся необычность быстро улетучивалась. А анализировал я все это из практического интереса, хотелось удостовериться самому, ответить на следующий вопрос: "не является ли ЭТО проблесками памяти прошлых жизней (реинкарнаций), той памяти, которая вроде бы как должна быть заложена в генах?" Или другой вопрос: "может это знак из параллельного мира?". Да нет, все гораздо прозаичнее. Идентичность событий или места действия на поверку оказывалась просто похожестью, хотя похожесть была иногда поразительной. Я разбирал каждое событие или место "по полочкам", старался вспоминать все детали. Такое разбор меня лишний раз укреплял в мысли, что правы были профессора, которые нам читали лекции в мединституте".

№60. "Постоянно ловлю себя на подобных мыслях. Помню еще в начальной школе, очень удивился, когда подумал: "а ведь это уже было" Вот теперь и по сей день часто бывает такое!"

№61. "Эх! со мной это случается ОЧЕНЬ часто как минимум 5-6 раз в день!
Я с ума от этого схожу, мне так кажется, что человек проживает свою жизнь, умирает и потом опять проживать ТОЧНО такую же жизнь только стирается память! а "Дежа вю" просто некоторые моменты вспоминаются из старой прошлой (точно такой же) жизни!"

№62. "Бывает и такое явление. Но только я не "вижу" будущее, а вот например еду в автобусе и вся обстановка кажется не просто знакомой, а абсолютно идентичной какой-то. Такое бывает редко".

№63. "Дежа Вю не может быть несколько раз в день. Несколько раз в день это уже система, а систему можно вполне оценить и предугадать, или это некое другое явление. А настоящее Дежа Вю вводить в состояние, когда ищешь отгадку того или иного случая и не можешь найти ..."

№64. "Помню, как-то лежали с мужем, болтали. Балкон открыт. Тут я что-то делаю, он останавливается, говорит, дежа вю. Потом резко вскакивает с выпученными глазами, и выбегает из комнаты, а там вся кухня в дыму. Говорит, мол, как сон вспомнил, что все точь-в-точь так было... Тогда повезло, запаха учуять не могли, балкон был открыт, и кухня в другом конце квартиры, а когда б учуяли, было б поздно. А так у меня бывает периодически. Когда с мужем только начинала встречаться, там каждый час было. Мне аж не по себе было".

№65. "Просто у меня бывает Дежа вю как небольшие, ну примерно секунд 30 (просто когда это происходит как бы теряешься во времени и точно сказать не могу), а бывает Дежа вю затягивается и причем надолго, вот тогда как будто с ума сходить начинаешь, и думаешь: когда же это кончится, как бы живешь в Дежа вю, со мной это случается не часто, но когда случается, долго не могу после этого отойти..."

№66. "У меня дежа вю длится крайне короткий срок, трудно определить, но если на вскидку, то от 1 сек до 3-5..."

№67. "У меня было лет в 8 – 10, причём очень часто. Когда первый раз случилось, я побежал спрашивать у мамы, что это такое, она сказала, что это сон. Но этот самый сон был близнец реального: машина такая же т.е. цвет по-моему зелёный был и человек на другой стороне дороги и то что я с другом шёл. А ведь весело было. И вспомнил об этом, только когда это случилось".

№68. "Это скорее планирование своей жизни, конечно на подсознательном уровне, но все же".

№69. "Мне кажется, что сначала я видел это во сне, то есть мне казалось, что у некоторых снов есть некоторые особенные признаки. Я просыпался и думал вот этот сон будущее дежа вю. Так что теория о снах подходит моим переживаниям. Мне казалось, что дежа вю это сон, который снился год или два назад, а может и больше. И по тому я не помню источника воспоминания".

№70. "У меня, к примеру, бывает так, что какой-то определённый момент я будто бы уже видела, причём во сне. И, что самое удивительное эти моменты незначительные. В последний раз у меня было такое ощущение, когда мои ученики сдавали мне самостоятельные на проверку. И в одно мгновение я подумала: "Упс, а ведь этот момент уже был! И будто бы снился мне"... странное чувство".

№71. "Моя подруга с мужем переехала в г. Винницу. Через год я поехала ее навестить ,раньше там никогда не была. На следующий день они на своей машине повезли меня смотреть город. Потом решили показать мне пешеходный бульвар. Мы припарковали машину и пошли пешком к этому месту. Весело разговаривали, радовались нашей встрече. А у меня внутри росло беспокойство - мне казалось, что здесь была и все мне знакомо. Я сказала об этом подруге, она только посмеялась. Вскоре нам нужно было завернуть за угол, там и начинался этот бульвар. Я почувствовала сильное сердцебиение и даже ноги подкосились. Я говорю, сейчас завернем, и по одну сторону будет черно-серая церковь, а по другую очень большой магазин на горе, а чтобы в него зайти, нужно пройти много ступенек. Тут уж моя подруга сползла на землю. Мы испугались очень, но именно так и было. Церковь была армяно-греческая 16 в., ее восстановили только полгода как в том виде, который я и описала. И магазин был с 19в. какого-то купца, он там жил, выпускал мануфактуру и ею же торговал. Его тоже реставрировали, но гораздо раньше, и сейчас там универмаг. С тех пор прошло много лет, но до сих пор я не знаю, что это было, но ощущения были очень сильными. Больше я там никогда не была".

№72. "В одном из своих интервью знаменитая певица Мадонна рассказывала, что когда она впервые осматривала императорский дворец в Пекине, то у нее возникло ощущение, что она в нем знает каждый закоулок. Это дало ей повод утверждать, что она была слугой последнего маньчжурского императора. Странное чувство незнакомого узнавания испытала и Тина Тернер. Впервые приехав в Египет, она неожиданно увидела знакомые пейзажи и предметы и вдруг «вспомнила», что во времена фараонов была подругой знаменитой царицы Хатшепсут или даже самой царицей".[129]

№73. "Бывало раньше чаще, и по нескольку раз одно и то же. Я понимала, что это уже было, и могла предсказать, что будет дальше, и могла что-то даже изменить. Поэтому считаю дежа вю полезной штукой, раз тебе дается еще один мимолетный шанс что-то исправить! А было один раз в детстве, приснился сон, который сбылся через несколько лет... но это наверно уже другая тема..."

№74. "Человеческое сознание, пребывая в состоянии сна или полусна может отделяться от тела и путешествовать во времени. Время для засыпающего становится пространственноподобным, но поскольку, это не поддаётся контролю в силу нашего низкого уровня осознанности - мы не можем сознательно направлять своё сознание в будущее или прошлое и запоминаем что попало. При попадании в ранее виденный момент в состоянии бодрствования сознание врубается, что ЭТО УЖЕ БЫЛО и возникает возможность предвидеть развитие ситуации на ближайшие несколько секунд".

№75. "Лет до 15 это частенько со мной происходило, а сейчас уже реже…"

===============================================================

Литература

1. Августин А. Исповедь. Абеляр П. История моих бедствий. М., 1992.

2. Бергсон А. Материя и память // Собр. соч. в 4-х томах. Т.1. М., "Московский клуб", 1992.

3. Бергсон А. Творческая Эволюция.

4. Гайденко П.П. Время в античной и средневековой философии. Философская энциклопедия в 4-х томах. http://www.chronos.msu.ru/TERMS/gaydenko_vremya.htm от 05.03.2006 г.

5. Гайденко П.П. Прорыв к трансцендентному. М., 1997.

6. Гегель Г. Наука логики. http://www.philosophy.ru/library/hegel/logic.html от 29.10.2005 г.

7. Гегель Г. Энциклопедия философских наук. Т. 2. Философия природы. М., 1975.

8. Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. М., 1994.

9. Гуссерль Э. Феноменология внутреннего сознания времени // Собр. соч. Т.1. М., Изд-во "Логос", 1994.- с. 102

10. Дэвид Гленн. Дразнящая загадка памяти. www.russ.ru/perevod/20040830.html

11. Кант И. Критика чистого разума. Симферополь: "Реноме", 2003.

12. Карпишева К.В. Философия истории Аврелия Августина. http://www.sno.7hits.net/publ/Karp.htm от 10.03.2006 г.

13. Круглов А.Н.Понятие трансцендентального у И.Канта: предыстория вопроса и проблемы интерпретации // Вопросы философии. 1999. № 11.

14. Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М.: Педагогика-Пресс, 1994. – 608 с.

15. Левинас Э. Избранное. Тотальность и бесконечное. М., 2000.

16. Лосев А.Ф. Античная философия истории. М., 1977. http://lib.chistopol.ru/read.php?id=2736&page=all от 05.05.2006 г.

17. Меграбян А.А. Деперсонализация. Ереван, 1962.

18. Мерло-Понти. Временность // Единство места времени и действий. Сборник статей. http://ihtik.lib.ru/philosbook_8dec2005/ от 20.03.2006 г.

19. Молчанов В. И. Время и сознание. Критика феноменологической философии. М., 1998.

20. Нандор Фодор. Меж двух миров. http://www.abc-people.com/data/fodor/p-6.htm

21. Ницше Ф. Так говорил Заратустра. http://www.philosophy.ru/library/nietzsche/zarathustra.html

22. Пиаже Ж. Характер объяснения в психологии и психофизический параллелизм. В кн.: Экспериментальная психология / Под ред. П. Фресса и Ж. Пиаже, М.: Прогресс, 1966, Вып. I, II.

23. Сартр Ж.П. Бытие и ничто: опыт феноменологической онтологии. М., 2004.

24. Сартр Ж.-П. Воображение // Логос. 1992. № 3.

25. Сартр Ж.П. Экзистенциализм – это гуманизм // Сумерки богов. М., 1988.

26. Фрейд З. Толкование сновидений. М., 2005. - с. 1088. http://www.neuroleptic.ru/books/freud-son-01.php

27. Хайдеггер М. Бытие и время. М., 1997. http://ihtik.lib.ru/philosbook_8dec2005 от 24.05.2004 г.

28. Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления. М., 1993.

29. Хайдеггер М. Кант и проблема метафизики. М., "Русское феноменологическое общество", издательство "Логос", 1997.

30. Хайдеггер М. Ницше. Т.1. http://www.heidegger.ru/sobranie_new.php

31. Хайдеггер М. Что значит мыслить? http://ihtik.lib.ru/philosbook_8dec2005/ от 03.06.2004 г.

32. Хасанов И.А. Феномен времени. Часть 1. Объективное время. М., 1998. http://ihtik.lib.ru/philosbook_8dec2005/ от 12.03.2006 г.

33. Шеллинг Ф. Историко-критическое введение в философию мифологии // Сочинения в 2 т. Т. 2. М.: Мысль, 1989. – 636 с.

34. Шпенглер О. Закат Европы. Т.1. Н., 1993.

35. Юнг К. Г. К вопросу о подсознании // Человек и его символы. Карл Густав Юнг и последователи.

36. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991.

Координаты автора:

antinomos@sibmail.com

antinom@yandex.ru

Обсуждение, вопросы, предложения и пожелания:

http://andrey-kurgan.livejournal.com/

--------------------------------------------------------------------------------

[1] Иванова Н., Нестерова А. Дежа вю - объяснения нет. - М., 2003.

[2] Комсомольская правда, 13 сентября 2005 г.

[3] Дэвид Гленн. Дразнящая загадка памяти. www.russ.ru/perevod/20040830.html

[4] Фрейд З. Толкование сновидений. http://www.neuroleptic.ru/books/freud-son-01.php

[5] Там же.

[6] Там же

[7] Нандор Фодор. Меж двух миров. http://www.abc-people.com/data/fodor/p-6.htm

[8] Юнг К. Г. К вопросу о подсознании. //Человек и его символы. Карл Густав Юнг и последователи. http://www.w3.org/TR/REC-html40

[9] Пиаже Ж. Характер объяснения в психологии и психофизический параллелизм. В кн.: Экпериментальная психология / Под ред. П. Фресса и Ж. Пиаже, М.: Прогресс, 1966, Вып. I, II. С. 185-189.

[10] Там же.

[11] Дэвид Гленн. Дразнящая загадка памяти. www.russ.ru/perevod/20040830.html

[12] Правда.Ру

[13] Меграбян А.А. Деперсонализация. Ереван, Армянское изд-во, 1962.

[14] Фрейд З. Толкование сновидений. http://www.neuroleptic.ru/books/freud-son-01.php

[15] Там же.

[16] Меграбян А.А. Деперсонализация. Ереван, 1962.

[17] Сартр Ж.П. Экзистенциализм – это гуманизм // Сумерки богов. М., 1989. С. 319.

[18] Августин А. Исповедь. Абеляр П. История моих бедствий. М., 1992. С. 167.

[19] Там же. С. 167.

[20] Хайдеггер М. Время и бытие. М., 1993. С. 345.

[21] Там же. С. 399.

[22] Августин. ”Исповедь”. Кн. XI. XXVI. Августин Аврелий. Исповедь. Петр Абеляр. История моих бедствий. М., 1992. С. 174.

[23] Там же. С. 169.

[24] Там же. С. 176.

[25] Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. М., 1994.

[26] Молчанов В. И. Время и сознание. Критика феноменологической философии. М., 1998. С. 47.

[27] Гуссерль Э. Феноменология внутреннего сознания времени. М., 1994. С. 5.

[28] Августин А. Исповедь XI, 14 // Антология мировой философии. Т. 1. Ч. 2. М., 1969. C. 588.

[29] Августин А. Исповедь. М., 1991, кн. 11, гл. XXVIII. С. 306.

[30] Хайдеггер М. Бытие и время. §81 http://moshkow.tomsk.ru/koi/HEIDEGGER/bytie.txt

[31] Гегель Г. Энциклопедия философских наук. Т.2. Философия природы. М., 1975. C. 52.

[32] Ницше Ф. Так говорил Заратустра. http://www.philosophy.ru/library/nietzsche/zarathustra.html

[33] Хайдеггер М. Ницше. Т.1. http://www.heidegger.ru/sobranie_new.php

[34] Хайдеггер М. Время и бытие // Время и бытие: Статьи и выступления. М., 1993. С. 399.

[35] Августин А. Исповедь XI, 14 // Антология мировой философии. Т. 1. Ч. 2. М., 1969. C. 588.

[36] Августин А. Исповедь. М., 1991, кн. 11, гл. XXVIII. С. 306.

[37] Хайдеггер М. Время и бытие // Время и бытие: Статьи и выступления. М., 1993. С. 399.

[38] Фрейд З. Толкование сновидений. М., 2005. - с. 1088

[39] См. например, следующие статьи: Brown, A. S. A review of the dejа vu experience. Psychological Bulletin, 129, 394–413. 2003. Brown, A. S. The dejа vu experience. New York: Psychology Press. 2004. Brown, A. S. The dejа vu illusion. Current Directions in Psychological Science, 13, 256-259. 2004.

[40] Сартр Ж.-П. Воображение // Логос. 1992. № 3.

[41] Хайдеггер М. Бытие и время. М., 1997.

[42] Гуссерль Э. Феноменология внутреннего сознания времени // Собр. соч. Т.1. М., Изд-во "Логос", 1994.- с. 102.

[43] Хайдеггер М. Кант и проблема метафизики. М., "Русское феноменологическое общество", издательство «Логос», 1997.

[44] Бергсон А. Материя и память // Собр. соч. в 4-х томах. Т.1. М., "Московский клуб", 1992. С. 208-209.

[45] Там же. С. 209.

[46] Там же С. 209-210.

[47] Лосев А.Ф. Античная философия истории. М., 1977.

[48] Бергсон А. Творческая Эволюция.

[49] Сартр Ж.П. Бытие и ничто: опыт феноменологической онтологии. М., 2004. С. 452.

[50] Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М., 1994. С. 90.

[51] Там же. С. 8.

[52] Там же. С. 63.

[53] Там же. С. 14.

[54] Там же. С. 14.

[55] Там же. С. 29.

[56] Там же. С. 32.

[57] Там же. С. 53.

[58] Там же. С. 53.

[59] Там же. С. 83.

[60] Там же. С. 66.

[61] Там же. С. 73.

[62] Там же. С. 75.

[63] Там же. С. 76.

[64] Там же. С. 76.

[65] Там же. С. 33.

[66] Там же. С. 32.

[67] Там же. С. 33.

[68] Там же. С. 52.

[69] Там же. С. 39.

[70] Там же. С. 40.

[71] Там же. С. 42.

[72] Там же. С. 34.

[73] Там же. С. 96-97.

[74] Там же. С. 45- 46.

[75] Там же. С. 46.

[76] Там же. С. 47.

[77] Там же. С. 46.

[78] Там же. С. 47.

[79] Там же. С. 48.

[80] Там же. С. 48 – 49.

[81] Там же. С. 49.

[82] Там же. С. 91.

[83] Там же. С. 91.

[84] Там же. С. 92.

[85] Там же. С. 92.

[86] Там же. С. 93.

[87] Там же. С. 93.

[88] Там же. С. 93.

[89] Там же. С. 95.

[90] Там же. С. 91.

[91] Там же. С. 91.

[92] Там же. С. 60.

[93] Там же. С. 61.

[94] Там же. С. 61.

[95] Там же. С. 95.

[96] Там же. С. 78 -79.

[97] Там же. С. 81.

[98] Шеллинг Ф. Историко-критическое введение в философию мифологии // Сочинения в 2 т. Т. 2. М.: Мысль, 1989. – 636 с.

[99] Там же. С. 200.

[100] Там же. С. 197.

[101] Там же. С. 234.

[102] Там же. С. 233.

[103] Там же. С. 235.

[104] Там же. С. 236.

[105] Там же. С. 246.

[106] Там же. С. 246.

[107] Там же. С. 257.

[108] Там же. С. 255.

[109] Там же. С. 262.

[110] Там же. С. 263.

[111] Там же. С. 264.

[112] Там же. С. 265.

[113] Там же. С. 274.

[114] Там же. С. 278.

[115] Там же. С. 282.

[116] Там же. С. 283.

[117] Там же. С. 283.

[118] Там же. С. 284.

[119] Там же. С. 288.

[120] Там же. С. 296.

[121] Там же. С. 298.

[122] Там же. С. 299.

[123] Там же. С. 303.

[124] Там же. С. 307.

[125] Там же. С. 308.

[126] Там же. С. 312.

[127] Там же. С. 313.

[128] Там же. С. 35.

[129] Комсомольская правда, 13 сентября 2005 г.